Найд усмехнулся сам себе. Самое интересное, что если придется улепетывать, то бежать придется ровно столько, сколько он пройдёт вперёд. Притом, желательно, не ошибаясь на поворотах.

«Черт, а ведь Юрец там был, – подумал Найд, – и, если он вернулся, значит, там все путем»

Чем ближе маршрутка подъезжала к скалам, тем больше Найд жалел, что не позвал Юрца с собой. Но дурацкая гордость… Найд не хотел, чтобы Юрец подумал, что он струсил.

«Ну, вот здесь можно и сойти», – подумал Найд и крикнул водителю остановить маршрутку. Водила пожал плечами, дескать, «куда ты собрался-то посреди пустоши», но тарантас свой остановил. Конечно, здесь остановки не было и в помине: пустырь, заросший разве что какими-то колючими кустами, вдалеке, на возвышенности скалы и…все. И где-то там, у скал – лаз в пещеру. Найд вышел из маршрутки, и его лицо обжег горячий воздух Вероны. Да уж. Что в машине спечешься, что на улице. Ещё неизвестно, где хуже. Духота или палящее солнце.

«Ничего, скоро окажусь под землёй, в приятной прохладе», – успокоил себя Найд.

Бредя по сухой, потрескавшейся земле, Найд ругал себя за непредусмотрительность: ещё бы, вроде все взял, а хоть что-нибудь для защиты головы от палящих лучей забыл. Конечно, копна волос с одной стороны, защищает черепушку, а с другой – волосы тёмные, голова нагревается. Пришлось лезть в рюкзак и громоздить на голове что-то наподобие тюрбана из старого свитера. Стало ещё жарче, но сверху уже так не пекло. Все лучше чем солнечный удар.

По мере того, как Найд удалялся от дороги, идти становилось все труднее и труднее. Тут и там валялись огромные валуны, и подход к скалам, казавшимся такими близкими, был практически недоступен. Нужно было подниматься по осыпи. Вскоре Найд уже перелезал с валуна на валун, думая, как бы ему с его везением не сломать ногу. Крантец ему, если сломает. Ведь никто не знает, куда он пошёл. Теперь он как нельзя лучше понимал, что стоило сказать хотя бы жене. Но снова: дурацкая гордость. Расхлебывай сам теперь.

«Что ж, будем надеяться, все пройдёт гладко», – пробормотал Найд себе под нос.

Наконец он добрался до скал. На солнечной стороне температура камня просто зашкаливала. Как назло, Найду приходилось опираться на поверхность скалы ладонями – в противном случае была реальная опасность поехать вниз по осыпи, увлекая за собой нехилый каменный поток. Это было самое противное: едва Найд отталкивался одной ногой, мелкие камни под ней ехали, и он практически топтался на месте. Все это время он шёл, развернувшись лицом к скале и теперь, посмотрев вниз, обомлел: он стоял на крутом склоне, полностью состоявшем из разного размера камней, больших и маленьких. Спуститься отсюда вниз не представлялось возможным. Если только идти назад тем же путем, как он сюда попал.

Найд сделал один шаг, и камень, вылетевший из под его ноги, поехал вниз, собирая с каждым метром целую каменную реку.

«Да уж, – вслух сказал Найд, – не похоже, чтоб Юрец попал в пещеру этой дорогой»

Он был в каменной ловушке.

***

Спустя полчаса, чертыхаясь, Найд, взмокший и обессиленный, наконец, вернулся к тому месту, откуда начал подъем по осыпи. Спускаться почему-то оказалось на порядок сложнее, и он прилично вымотался. Энтузиазм исследовать пещеру потихоньку улетучивался. Но Найд решил во что бы то ни стало завершить начатое.

Очень хотелось пить. Он выудил из рюкзака пухлую флягу с уже нагретой водой и выдул сразу половину. Ничего. В пещере не будет так жарко.

Логически поразмыслив, Найд понял всю глупость своей идеи лезть наверх. Там не было кустов, о которых говорил Юрец. Зачем же он тогда вообще туда поперся? А, черт его знает! Он настолько не привык делать что-то неординарное, что поспешил сделать хоть что-нибудь, вместо того, чтобы как следует обдумать свой план.