«Я в какой-то заднице, – пронеслось у Найда в голове, – такое просто не должно происходить со мной. Но оно происходит…»

Вагонетка выехала с наклонной плоскости на прямую, и Найд, последовав по ответвлению монорельса, загнал ее на стоянку. Тут было еще несколько вагонеток – это приехали более ранние бригады. Дальше ехать было невозможно, передвижение только на своих двоих.

Шахтеры вылезли из вагонетки. Найд натянул респиратор, включил налобник и проверил резинку защитных очков. Вроде бы все в норме. В зоне непосредственной добычи угля невозможно было находиться без средств защиты. В воздухе витала каменная крошка, а постоянная вентиляция коридоров разносила ее от места работы комбайна на огромные расстояния. С потолка шахты капала вода, она же сочилась по стенам и даже откуда-то снизу. Впрочем, шахтеры имели резиновые сапоги и защитные ярко-желтые ветровки, поэтому воды можно было не бояться.

Большая часть шахтеров в пятнадцатой бригаде были уже в возрасте. В шахтах Вероны разрешалось работать до шестидесяти пяти лет, и самому старшему, Ильясу, было уже шестьдесят два, а самому младшему – Юрцу – едва стукнуло двадцать. Найд с Рамисом, несмотря на внушительный стаж в семь лет, все еще считались зелеными по сравнению с ветеранами угледобычи. Старшие общались с ними свысока, снисходительно. Поэтому друзья старались держаться в двойке, когда это было возможным. Юрца ветераны вообще в расчет не брали, и тот таскался с Найдом и Рамисом, как неприкаянный, хотя те тоже не были особо расположены к общению с ним. Юрец очень любил поговорить, особенно обсудить свежие сплетни. И все бы было ничего, но паренек озвучивал порой такие странные версии, что казалось, он начитался триллеров или детективов. Найда подбешивала склонность Юрца верить во всякие теории заговора. Он словно искал, к чему прицепиться и подтягивал за уши любые факты в пользу своих версий. Одно радовало: его занятные истории скрашивали серые шахтерские будни.

Шахтеры проверили экипировку, включили фонарики и разбрелись по участку, принимаясь за работу. Сегодня было необходимо выработать старый участок и подготовить его к консервации: вытащить все оборудование, вывести комбайн, снять гидравлические опоры.

Началась работа. Заревел комбайн, вгрызаясь в угольные пласты. Комбайном всегда управляли двое, с помощью удаленных пультов. Сегодня эту работу поручили Найду с Рамисом. Найд относился к управлению комбайном ответственно и внимательно следил за тем, чтобы работа механизма шла чётко по плану. Во-первых, нельзя было допустить поломки комбайна: штраф за такое будет непомерно высок. Во-вторых, после вчерашнего обвала, Найд еще больше понимал, насколько хрупкими являются своды потолка прямо над его головой. Несмотря на кажущуюся прочность, порода могла легко обвалиться от вибрации, создаваемой резцами комбайна. Правда, на этом участке все было укреплено, но в Найде уже поселились параноидальные мысли.

Несмотря на хорошие компрессоры и довольно сильную вентиляцию, в шахте все равно было довольно душно. Респиратор не добавлял легкости дыхания. Каждый глоток кислорода приходилось в прямом смысле добывать собственным трудом. Тяжелая физическая работа только усложняла задачу. Впрочем, угледобыча – вредная работа, и все это знали. Запросто можно посадить дыхалку. Можно погибнуть, надышавшись ядовитыми испарениями. Можно очутиться под завалом…

Вспоминая о вчерашнем происшествии, уже под конец смены Найд пропустил момент, когда комбайн встрял в твёрдую породу и заглох, не в силах справиться с ней. Чертыхнувшись и нажав кнопку экстренной остановки, Найд пошёл разбираться, кинув Рамису рацию. Тот все понял верно и сообщил остальным членам бригады о случившемся.