Я не могла себе позволить упустить свой шанс только потому, что какой-то урод взорвал самодельное устройство в магазине этой сети. Ни за что! Это всего лишь нечаянное воспоминание, ряд ассоциаций. Реакция, о которой предупреждал психолог. Необходимо взять в себя в руки – спешащий человечек на эмблеме не сможет сломать мои планы ни за что на свете!

Мы отошли в сторону от галдящих рабочих, которые забористо выражались, когда что-то шло не так, невзирая на присутствие женщин. Подошли к импровизированному столу, попросту – к куску ламинированного ДСП, что лежал на низких строительных козлах.

– Продавцом, значит? – посмотрела на меня Галина Акимовна, когда внимательно изучила мои документы.

– Кем угодно, – выпалила я.

– Приходят «кем угодно», потом убегают через неделю.

– Я не убегу, – твёрдо ответила я.

– Ребёнку, значит, три года. Болеть будет… Есть, кто будет с ребёнком сидеть?

– Сын у родителей. Пока… хочу место в садике получить, тогда заберу.

– Как всё просто на словах, – кинула Галина Акимовна небрежно. – Ладно, не принимай близко к сердцу. Я такой же была, как иначе? Слабину дашь – жизнь размажет. Согласна?

– Согласна, – кивнула я.

Галина Акимовна произнесла истину, которую я могла выгравировать золотым тиснением на обложке своей жизни. Дорого я заплатила за слабость с бывшим мужем, больше такой ошибки не совершу.

– Так, Барханова Любовь Петровна… – заведующая споткнулась на моём имени, посмотрела на меня внимательно, будто пыталась что-то вспомнить, или мы встречались раньше, но она никак не могла припомнить где именно. – Редкое имя у тебя по нынешним временам, Любовь Петровна.

Я промолчала в ответ. Пожалуй, редкое, хоть и самое обычное.

– Продавцом я тебя не возьму, – проговорила Галина Акимовна, у меня опустилось сердце. – Кассиром тоже, – отрубила она. – Администратором торгового зала тем более. Не выдержишь, уйдёшь через месяц.

– Не уйду!

– Мне виднее, – отрезала она в ответ. – Пойдёшь супервайзером, считай, товароведом. Опыт у тебя, я смотрю, есть. Программы знаешь, а что не знаешь – научим. График с девяти до шести с перерывом на обед. Суббота, воскресенье выходной. Обучение две недели за счёт работодателя, одна неделя стажировки. Завтра поедешь в отдел кадров, вот по этому адресу, там все формальности расскажут. Обязательно скажи, что с Галиной Акимовной уже говорила лично. Я и сама позвоню, но лишним не будет.

– Спасибо! – едва не заверещала я.

– Погоди благодарить. Работа здесь не сахар, сама увидишь.

– Всё равно спасибо!

Не сахар – это когда стоишь среди ночи на продуваемом проспекте, держишь на руках полусонного, капризничающего ребёнка и не знаешь куда идти. Налево ли пойдёшь, направо – родных людей потеряешь. Назад – погибель свою найдёшь. Остаётся только прямо, туда, где кромешная неизвестность.

– И всё-таки, – остановила меня Галина Акимовна, когда я прошла, вернее, пролетела на крыльях счастья несколько шагов. – Фамилия у тебя редкая: Барханова. Где я могла слышать?

– Не знаю, – растерянно пожала плечами я.

– У тебя сына не Кириллом зовут? Как раз три года… – словно про себя пробормотала Галина Акимовна.

– Кириллом.

– Точно! Мы составляли списки пострадавших от взрыва для компенсации от сети, вот я имя и запомнила. Рада, что у тебя всё хорошо. Не рано работать-то собралась? Может, лучше дома отсидеться, подлечить здоровье? Деньги, какие-никакие, заплатили…

– Заплатили, – кивнула я. – Пригодятся. Только отсиживаться, лечиться мне некогда. Кто за меня работать, сына на ноги ставить будет? Пушкин, что ли? – фамильярно ответила я.

– Верно. Сработаемся, – отчеканила Любовь Петровна.