Я даже имени своего не могу произнести, потому что в голове чистый лист. Начинаю паниковать, но пока не так сильно, уверенная, что вот-вот я всё вспомню. Так продолжается ровно до того момента, пока руки не ложатся на живот, который оказывается подозрительно круглым и, как мне кажется в тот момент, большим.

На мой недоумённый взгляд кто-то из медсестёр говорит, что я…

БЕРЕМЕННА!

И вот тут-то и начинается истерика, которую я не смогла самостоятельно остановить.

Все вокруг что-то говорят, пытаясь меня успокоить. Вот только у них не получается. И тогда, прижав меня к кровати, мне что-то вкалывают в руку. Видимо, успокоительное с каким-то снотворным эффектом, после которого я отключаюсь.

И что получается?

Сейчас я пришла в себя после того самого укола и всё равно ничего не помню?

Дрожащими руками тянусь к своему животу, надеясь, что это всё мне приснилось.

– Алина, пожалуйста, не волнуйся, – взволнованный голос слышу словно сквозь вату. Мои руки перехватывают в воздухе тёплые мужские ладони. Не успеваю коснуться себя в районе талии. Хотя мне это и не нужно. Понимаю это, как только слышу над собой полный тревоги мужской хриплый баритон. – Это может навредить тебе и нашему малышу.

Малышу?

Нашему?

То есть…

Я действительно беременна, а ребёнок внутри меня от этого мужчины?!

Меня начинает трясти мелкой дрожью, которую точно чувствует этот… Руслан?

– Милая, всё будет хорошо, – успокаивающе начинает торопливо говорить он. – Самое главное, чтобы ты перестала волноваться и паниковать.

– Не могу…– я задыхаюсь, когда смотрю ему в глаза. Истерика вот-вот снова накроет. – Я… не помню… НИЧЕГО! Я даже… как меня зовут, не помню!

– Тш-ш, родная, – мужчина удерживает мой взгляд своим. Присаживается на край кровати и, наклонив голову, прижимает мои руки к своим губам. Поцеловав их, он начинает пояснять. – Ты просто потеряла сознание и ударилась головой. Скорее всего, именно поэтому ты ничего и не помнишь. Поверь, ничего страшного в этом нет. Пройдёт время, и ты всё вспомнишь.

В его глазах настолько твердая уверенность в своих словах, что мне хочется ему верить.

А ещё на дне синих глаз я вижу…

Не знаю, как правильно охарактеризовать то, что мужчина даже не пытается скрыть в своём взоре.

Возможно, я не помню ни себя, ни его, но чувство любви, плещущееся сейчас в тёмно-синих глазах, мне почему-то ужасно знакомо.

Словно я уже видела это раньше. Много-много раз.

За 6 месяцев до событий в прологе

Нежное прикосновение губ Руслана к шее в районе ключицы уже через несколько секунд трансформируется в обжигающе страстный поцелуй.

– Русла-а-ан, – протестующе произношу хриплым тоном его имя, удивляясь, как вообще смогла выдавить из себя хоть что-то помимо стонов.

Знает прекрасно, что я против засосов, но упорно продолжает мне их ставить. Нет, потом он, конечно, извиняется и оправдывается якобы тем, что просто не смог сдержаться. Вот только довольство в его хитром взгляде как бы намекало, что нифига он не раскаивается.

Мощный толчок бёдрами моего мужчины заставляет меня судорожно вздохнуть и впиться пальцами в его плечи. Медленный и размеренный темп вхождения его плоти сменяется сильными и яростными толчками, заставляя от возбуждения и удовольствия закатить глаза и громко стонать.

Подхватываю заданный им темп, посылая бёдра вверх, стремясь как можно глубже ощутить его внутри себя.

Горячая волна проносится по всему телу и сосредотачивается внизу живота. Она становится, казалось, эпицентром взрыва, который вот-вот произойдет.

И когда это всё-таки происходит, пальцы на ногах поджимаются, а меня начинает трясти.