Люди что-то таскают, а я медленно бреду к дому. Лед кругом. Тут упасть и переломать ноги - плевое дело.

И вздрагиваю от приглушенного лязга распахнувшийся калитки. Первым на улицу выходит отец. Очень довольный. Даже отсюда вижу, как он улыбается.

- Аккуратно, Даня. Возьми маму за руку, - предостерегает кого-то.

«Дурдом какой-то, - успеваю мысленно усмехнуться. – Столетов ходит к моим с мамой. За ручку?»

- Дедушка! Смотри как я умею! – раздается счастливый детский голос. И на улицу со двора вылетает мальчишка лет трех. Как когда-то и я, катится на ногах по скользкому тротуару и врезается в моего отца. А тот, смеясь от счастья, подхватывает ребенка на руки.

Сюр какой-то! У нас даже у дальних родственников нет детей, кто мог бы называть Петра Торганова дедом.

- Мама! – тянет ручки ребенок к калитке. Отец что-то шепчет в маленькое ушко, как и мне когда-то.

Идет твоя мама.

И действительно почти сразу на улицу, кутаясь в старый пуховик, выходит моя мама. А следом Лиза Столетова. Деловито щелкает пультом сигнализации и старенький Рэндж отвечает ей слабым писком.

- Все, Данечка, прощайся с дедушкой и бабушкой, - громко заявляет она.

А у меня кровь стынет в жилах. И кулаки сжимаются инстинктивно.

Вот же сука…Ничего не сказала! Но с нее станется. Редкая гадина.

Переминаюсь на ватных ногах. Сглатываю вязкий ком, перекрывший горло. И наблюдая, как привычно малыш целует моих родителей, задыхаюсь от гнева. И эти туда же.

Наверняка и друзья в курсе.

Только кого из них можно назвать близкими? Предатели, твою мать. Все до единого.

«Интересно, где они живут?» - думаю, наблюдая, как Лиза усаживает ребенка в детское автокресло. Что-то поправляет заботливо. А потом обнимает по очереди моих стариков.

Нормальная ситуация, твою мать!

В глазах темнеет от охватившей ярости. Стоит только представить… Мой сын. Единственный. И даже не знает меня.

Лиза, стерва ты эдакая. Да как ты могла?

У меня нет никаких иллюзий по отношению к этой женщине. Мелкая дрянь, не гнушающаяся ни чем. Редкая гнусь. Таких еще поискать надо. Теперь понятно кто настроил против меня Дана и Морозова. С этой станется.

Стискиваю зубы, стараясь не заорать.

Ничего. Разберемся. Вообще не вопрос. Ребенок мой. Или эта дрянь наплела с три короба моим родителям. А мне на глаза показаться не посмела. Видимо придумала душещипательную историю о злом Вите Торганове, обидевшем бедную крошку.

«Еще и надругался, скотина», - усмехаюсь криво. И неожиданно вспоминаю, как маленькая дрянь сама пришла ко мне в спальню. А я воспользовался. Смысл отказываться, когда предлагают?

Бездумно пялюсь на сигнальные огни Ренджа и даже не знаю, как поступить. Ворваться в дом и серьезно поговорить с родителями. Или…

- Эй, братан, - окликает меня водитель фуры. – Я уже отъехал. Можешь проезжать.

- Спасибо, - киваю на автомате.

На окоченевших ногах бегу к мерсу и, усевшись за руль, пристраиваюсь сзади Столетовского корыта.

«Интересно, куда ты катишь, девочка моя?» - ощерившись, цежу себе под нос. И как только машина устремляется к небольшому мостику через речку-вонючку, делаю обходной маневр. Лиза не должна меня заметить раньше времени.

Сюрприз будет, девочка! Большой сюрприз.

Ухожу немного в сторону. Проезжаю по насыпи и сворачиваю в соседний квартал. Из меня сыщик так себе. Но свой родной город я знаю как облупленный. И где проходные дворы еще не забыл.

В Столетовский переулок я приезжаю чуть раньше Лизаветы. И занимаю позицию рядом с соседним давно заброшенным домом.

Интересно, кто собственник? Может выкупить? Клинику построить…

«Рядом со Столетовыми? Да не дай бог!» - в панике откликается внутренний голос.