- Даня, пойдем Зеро покормим, - предлагает Витя ребенку и помогает выйти из машины. – А то мы уедем, он проголодается, - объясняет, улыбаясь довольно.

«Вот когда он настоящий?» - удивляюсь мысленно переменам в Торганове. Меня одним взглядом сожрать готов, а на сына насмотреться не может.

- Зеро чужих не любит, - тут же докладывает Данька. – Знаешь, как он кусается больно?

- Но нас он любит, - весело замечает Торганов и поворачивается ко мне. – Чем кормить? Готово уже? Или ты только кости собралась размораживать?

Словно на автомате бегу в кухню за кастрюлей собачьего варева. Затем на крыльце высыпаю кашу с мясом в собачью миску.

- Лиза, а кресло? – дает мне новое поручение Тороганов.

- Зеро! – зову пса и одновременно достаю из кармана ключи от машины. И щелкая сигнализацией Рэнджа, сама себя ненавижу за бесхребетность и малодушие.

- К собаке нельзя подходить, сынок, - поднимает сына на руки Торганов и снова буравит меня гневным взглядом. Будто выговаривает за все мои прегрешения. И за Зеро тоже.

- Все, Лиза, - роняет, предупреждающе. Установив автокресло в мерс премиум-класса, совершенно спокойно усаживает ребенка. – Едем, сынок.

- А мама? – растерянно спрашивает ребенок.

- И мама тоже, -спохватившись, бегу к машине.

- Садись с Даней, - открывает заднюю дверцу Тороганов. И усевшись за руль, щелкает центральным замком.

- Куда ты нас везешь? – интересуюсь запоздало.

- Домой, - отрывисто бросает Витя. – Там и поговорим. А пока можешь поспать, Лиза, - разрешает великодушно.

«Вот спасибо!», - сжимаю губы, силясь не разреветься. Какого я струсила? Не заорала? Не выставила Торганова вон. Не захлопнула дверь перед его носом.

Как он когда-то просил.

Будешь уходить, захлопни дверь. Вот же гад!

Сглатываю застрявший в горле сгусток обид злости. И напряженно смотрю в окно, за которым мелькают сначала Шанские улочки, а затем и поля на трассе.

Богдан!

Надо ему написать. И маму предупредить.

Но пальцы трясутся и мысли путаются от страха. Понимаю, что с Витей Торгановым шутки плохи. Поэтому лучше не злить, а договариваться.

Как? О чем? Ничего не соображаю.

Естественно, он захочет вступить в отцовство. Но тут я препятствовать не буду. Не имею права. Данька должен знать своего отца. Общаться с ним.

«Стоп!» - останавливаю глупые размышления. Для этого не надо уезжать из Шанска. Достаточно обратиться в суд или в ЗАГС. Где там выписывают документы?

Телефон, зажатый в руках, тренькает припадочной трелью. Богдан!

«Лиза, у тебя все в порядке. Мы выезжаем. Завтра будем. Но что-то мне неспокойно».

«Приехал Торганов. Забрал нас с Данькой и везет в неизвестном направлении», - успеваю отбить сообщение, как тут же Витин айфон, прикрепленный к приборной доске, орет как сумасшедший.

Витя на автомате включает громкую связь и тянет лениво.

- Привет, Пистолет.

- Мои у тебя? Какого хрена, Витя?

- У меня аналогичные вопросы, Богдан Васильевич, - отстраненно замечает Торганов и добавляет устало. – Я на трассе. Давай потом созвонимся?

- Верни мою сестру и племянника, - рычит в трубку брат.

- Дядя Даня! – весело кричит Данька. – Мой папа приехал и везет нас с мамой на большой машине!

- Интересный поворот, - хмыкает брат. – Очень большая, сынок?

- Даа-а, папа мне порулить дал, пока мама собилалась, - радостно рапортует сын, сдавая все явки и пароли. – А еще мы покормили Зело кашей. Он папу знает и не укусил, пледставляешь?

- Мало похоже на похищение. Правда, Дан? – усмехается Торганов, уверенно направляя мерседес по трассе. Я не вижу его лица, только затылок. Но безотчетно считываю холодную уверенность в каждом Витином движении. А еще бешенную ярость, бьющуюся сквозь ледяную стену спокойствия.