Екатерина тоже опустила голову под тяжелым взглядом Магистра и молчала. С ней никогда так грубо не разговаривали и никогда так на нее не кричали. Но Магистр был совершенно прав — тогда она окаменела от неожиданности.

            — Госпоже Несвицкой не хватает опыта. Она просто растерялась, — опять рискнул вставить слово фон Берг.

            — Да замолчите же вы, пустоголовый и безответственный идиот! Я не спрашиваю вашего мнения. Ваша ученица не нуждается в подобной защите и в состоянии отвечать за свои поступки, я надеюсь. Я обращался к вам, госпожа каменная баба, — с ядовитым сарказмом произнес Магистр, — вы хоть понимаете, что из-за вашей нерешительности мог погибнуть ваш наставник?! Если бы вы уже закончили обучение, то немедленно отправились на Остров. Не переписывать рукописи, а на каторгу! За то, что подвергли опасности жизнь вашего товарища. Это непростительная и недопустимая оплошность! Радует только, что ваш дар исцеления спас господина фон Берга от верной смерти. Ну, что можете сказать в свое оправдание?

            — Ничего, господин Магистр. Я виновата, — пролепетала Екатерина, не смея поднять глаз.

            — Не слышу! — гаркнул на нее Магистр.

            — Я виновата, господин Магистр… — чуть громче произнесла девушка.

            Она понимала, что гнев патрона совершенно оправдан. Если бы Генрих погиб, вина целиком легла бы на нее. И она не простила бы себя никогда. Ей стало страшно от нахлынувших воспоминаний, и неприятный холодок пробежал по спине и затылку. Он мог погибнуть по ее вине, из-за ее испуга и беспомощности.

            — Какая самокритика, кто бы мог подумать! — с издевкой продолжал Магистр. — Как смело и во всеуслышание вы признаете свою вину! Вы и дальше собираетесь каменеть при виде ведьмы?

            — Нет, господин Магистр. Этого больше не повторится, — девушка взяла себя в руки и теперь отвечала громко.

            Магистр сердито хмыкнул и перевел гневный взгляд на Генриха.

            — А вы, господин фон Берг, чем можете объяснить свое идиотское поведение? Почему вы даже не пытались защититься? Я уже не говорю о том, что вы были обязаны убить эту тварь. Ну, что скажете?

            — Я не смог поднять на нее руку. Мы были вместе три года… — Генрих смотрел в пол, — Все получилось ужасно глупо, совершенно с вами согласен.

            — Глупо?! Свою беспомощность вы называете глупостью?! Как благородно и романтично! Я не мог поднять руку на свою бывшую любовницу! Нас так много связывало! Очень трогательно! А она на вас руку подняла. И не только на вас. Теперь надо ее искать, а ведь вы могли остановить эту тварь.

            Фон Берг молчал. Магистр прав, тут не поспоришь.

            — Из всей вашей бездарной компании в итоге разумно повел себя только господин Изварин. И то не до конца. Почему вы не прикончили ее?

            — Не сумел. Дотянулся только до ее бедра. Она так легко выскользнула…

            — Хорошо, что вы ее хотя бы серьезно ранили. На некоторое время она затаится и даст нам передышку. Как же все у вас криво получилось, — с досадой произнес Магистр. — Ну ладно, госпожа Несвицкая, у нее нет опыта и мастерства. Но вы-то двое — и опытные, и умелые охотники, а толку никакого! Вы же столько опасных особей уничтожили, так что же с вами такое происходит? Поглупели, отупели? Это просто чудо, что никто из вас не погиб. Зато теперь Братство в вашем лице имеет троицу неумелых охотников, которым ничего серьезного нельзя поручить.

            Все, что говорил Магистр, было абсолютно справедливо. Екатерина вздохнула и подумала, что они все повели себя непростительно глупо. Генрих так вовремя оттолкнул ее. Если бы не фон Берг, Полина наверняка убила бы девушку. А она не смогла выполнить свой долг — и правда, как окаменела. Просто смотрела на ведьму будто со стороны, пока та пыталась вырвать у Генриха сердце. Даже не пробовала что-то предпринять. Все могло закончиться ужасно. Один Егор не растерялся.