Девушка не ответила, не было сил. Они прошли в дальние помещения, расположенные в глубине большого современного здания. Миновали еще одного привратника, который распахнул перед ними тяжелую дверь с металлическими накладками. Случайные люди туда не допускались — в помещения Братства Трех Полумесяцев посторонним вход был закрыт. Фон Берг и Егор отправились на Совет.

            Девушка пошла в секретариат и оставила там свой отчет для Магистра. Две миловидные девушки, похожие на близняшек своими прическами и платьями, энергично стучали на пишущих машинках. Все было обыденно и это еще больше нагоняло тоску на Екатерину. Бесцветный секретарь молча забрал бумагу, не выражая никаких эмоций. Он походил на манекен — безразличный, равнодушный. Что ему до ее терзаний? Впрочем, на его участие девушка и не рассчитывала — но мог бы хоть ради приличия улыбнуться и пожелать доброго утра.

            Екатерине было назначено на десять. Она прошла в пустой холл перед залом Совета и осталась там одна, ожидая решения. Фон Берг предложил ей посидеть в ближайшей кофейне, или хотя бы погулять, чтобы скоротать время, но она отказалась.

            Ее нервы были на пределе. Она думала о своем наставнике и его дальнейшей судьбе. Никогда в жизни она так не переживала за кого-либо.

            Совсем недавно Екатерина в этом холле вместе с Генрихом ожидала, когда ее пригласят на Совет. Ее приняли в Братство Трех Полумесяцев, и она стала охотником на ведьм. Судьбоносный поворот в ее жизни произошёл случайно и достаточно глупо, благодаря безответственности молодого повесы — барона фон Берга. Тогда она ненавидела Генриха всем своим существом. Прошло совсем немного времени, и теперь она готова умереть за него. Как все-таки непредсказуема жизнь.

            Девушка нервными шагами мерила просторный мраморный холл и не знала, как долго это продолжалось. Со стороны она была похожа на заводную механическую игрушку. Екатерина подошла к высоким резным дверям и прижалась к ним ухом. Подслушивать нехорошо, но сейчас это неважно. Увы, ничего не было слышно.

            Прошло еще бесконечно много времени, и она отчетливо уловила приглушенный шум, доносящийся из зала Совета — видимо, заседание закончилось. Двери распахнулись, и среди вышедших в холл людей она отыскала глазами Генриха. Он улыбнулся ей и кивнул. Егор был рядом с ним и тоже улыбался во весь рот. Значит, все нормально и обвинения против фон Берга не выдвинуты. У нее отлегло на сердце.

            — Переживали? — рядом с ней стояла директриса Института благородных девиц, госпожа Миргородская.

            Как всегда, строгая, с гордо поднятой головой и похожая на сушеную воблу неопределенного возраста. Она уже успела закурить сигару. Это удовольствие она могла себе позволить только в стенах Братства или дома, за плотно закрытыми дверями. Подобные вольности недопустимы директрисе учебного заведения для девочек из благородных семей.

            — Зря волновались, — расплылась в довольной улыбке Елена Михайловна. Ей всегда нравился фон Берг безрассудством и смелостью в охоте. — Большинство даже не сомневались в невиновности Генриха Александровича. Ничем не оправданная бдительность одного нашего товарища — попусту собирали Совет. Ну, идите, идите к нему. Вижу вашу радость и нетерпение.

            Миргородская с удовольствием выпустила кольцо сизого дыма и по-доброму посмотрела на свою бывшую ученицу. Екатерина молча улыбнулась ей в ответ и проскользнула через толпу к Генриху.

            — Обошлось? — все еще не веря своему счастью, с тревогой спросила она.