— И? Я заметила, к чему привела тебя эта особенность: лицо опухшее, руку в царапинах, волосы в какой-то листве. Ты в клубе была или по лесу бегала?

— И там, и там. Только не спрашивай ничего. Всё как всегда.

Сейчас Маша полностью взяла себя в руки и смогла-таки успокоиться. Время, когда стоило действительно переживать за дочь уже прошло: Руслана могла постоять за себя и давно вышла из-под родительской опеки. Захочет — расскажет. Не захочет — и клешнями не вытащишь.

Просто расстраивало, что дочка впервые за долгое время пришла домой в таком состоянии. Разбитая, подавленная, с пустыми глазами, но что она могла сделать? Уже доказано, что ни упреки, ни мольбы не брали дочь. Оставалось уповать на запланированный переезд. Возможно, хоть он принесет в их жизни новые краски.

— Я устала, Руслана. Если бы только знала, как мне надоело это состояние.

Девушка нехотя повернулась к родительнице. В глаза не смотрела, а блуждала по лицу, восхищаясь маминой красотой. Лично ей никогда не стать такой. Она свой шанс профукала. Её мама была хрупкой, утонченной, изысканной. Она выглядела королевой даже в потертом халате. Ухоженная, ароматная, светящаяся в независимости от ситуации и настроения. Она была образцом женской красоты во всех смыслах и всегда следила за своей внешностью. У неё были светло-пшеничные волосы и голубые глаза. Брови она подкрашивала в светло-коричневые оттенки, на губах всегда присутствовала бледно-розовая помада. На неё всегда обращали внимание, особенно мужчины.

Руслана же никогда себе не нравилась. Знакомые считали её красивой, но лично она относила себя к блеклым незаурядным личностям. Светло-русые волосы какого-то хрена имели каштановый оттенок, глаза обычные, карие, хоть бы какое-то вкрапление добавила природа. Какой там. Просто наполнила радужку черным шоколадом и всё. Потом рост… Можно было наградить и меньшим. Когда смотрела сериалы или читала книгу — у всех тамошних героинь был маленький рост, но никак не метр семьдесят пять. А вот с грудью повезло. Второй размер Руслану полностью устраивал. Ещё со старшей школы не парилась по этому поводу, а сейчас и подавно.

Заметив, что дочь ненадолго задумалась, Маша решила перейти к самому главному.

— Я хочу поговорить с тобой, — произнесла непреклонно, устав ждать подходящий момент.

— Мам, я спать хочу. Давай чуть попозже?

— Нет! Это важно и в твоих же интересах узнать об этом как можно раньше. У нас много дел, а времени осталось мало.

Вот тут-то Руслана насторожилась. Что-то не нравился ей такой настрой.

— Я решила продать квартиру, так что концу недели мы должны съехать, — выдала родительница, скрестив на груди руки. — Ты же знаешь, мы с Колей давно планировали переезд, и… пожалуйста, не смотри на меня так. Это не конец света и я предупреждала тебя.

— Предупреждала, но я не помню, чтобы речь шла о продаже! — Руслана оказалась застигнутой врасплох. Это уже второй удар за сутки. Да, была тема насчёт переезда, но она до последнего питала иллюзию, что у неё получиться уломать мать на разрешение остаться тут. Ну а что? Устроилась бы на любую работу и заодно присматривала за квартирой. Тем более, она уже немаленькая, вполне способна прожить и сама. А тут такая новость. Даже приснившийся кошмар померк на её фоне.

— Почему ты так удивилась? — Маша предприняла последнюю попытку наладить контакт с дочерью, однако та и вовсе вскочила с кровати, избегая любого прикосновения. Женщину такое отношение не только обидело, но и разозлило. — Руслана, успокойся. Я не собираюсь хоронить себя заживо. Сначала пять лет ожидания, потом пять лет траура, разве это не достаточный срок? Ты не в праве меня осуждать, потому что не знаешь, каково это. Ты и дня не сидела дома, не оставалась в четырёх стенах сам на сам со своим проблемами и болью. Ты всегда убегала, предпочитая непонятных друзей родной матери.