— Деда, не надо!

— Что значит «не надо»? — рассердилась Маша, мама Русланы, продолжая дергать занавески. Стоило открыть настежь окно, как в комнату тут же ворвался шум города, проникая в каждую щель радостным визгом детворы.

Девушка испуганно подскочила на кровати, чувствуя в груди бешеное сокращение сердца. На лбу проступил пот, бурное дыхание подымало высокую грудь, а в ушах до сих пор стоял противный голос. Ей снова приснился кошмар.

— Ты хоть в курсе, который час? — стала посреди комнаты Маша, уперев руки в бока.

— Не знаю, — обессилено упала на подушку, вытирая со лба испарину. Ох, что сейчас начнется. Матери только дай повод. Да и без повода всегда находила к чему прикопаться. Но на сей раз Руслана действительно провинилась.

Возмущению Маши не было границ.

— Я даже не знаю, за что мне всё это? Почему у одних дети как дети, моя же…

— Ты прекрасно знаешь почему, — пожала плечами Руслана, безучастно уставившись в окно.

Маша проследила за её взглядом, отмечая про себя, что дочь так и не соизволила раздеться или хотя бы расстелить постель. Она впервые пришла домой под утро, с грязными ногами, зареванная и не понятно в каком состоянии. Перегара в комнате не было, но это значит, что в её крови не было чего-нибудь запрещённого. Вон, даже юбка была задранной по самую талию, выставляя на показ черные стринги. И Руслана, судя по отстраненному выражению, даже не парилась по этому поводу.

Маша воздела глаза к потолку, прося у Господа терпения.

— Почему я должна не спать по ночам? Почему ты не держишь данное слово? — присела на край кровати, стараясь не повышать голос. Хотела поправить юбку, однако Руслана неожиданно дернулась. Ясно. В таком состоянии её лучше не трогать. Женщина расстроено забрала руку и тихо вздохнула.

Руслана ожидала нотаций и чтобы хоть как-то спрятать стоящие в глазах слёзы, отвернулась к стене. Сейчас ей скажут, что она полное разочарование, что из-за неё умерли люди. Что на язык грамотная, а на деле ссыкло. Что лентяйка, иждивенка и полная бездарность. Потом последуют призывы взяться за голову, прибраться в комнате и наконец-то определиться в этой грешной жизни. И в завершении мать расплачется, извиняясь за всё вышесказанное, и попросит её сделать то же самое. Наигранный мир, наигранные семейные отношения. Только прошлого не вернуть. Не получится у них, как прежде. Даже если Руслана зальет слёзами всю комнату и попросит прощения за каждый день своей жизни — ничего не изменится.

— Руслана, ты меня слышишь? Мы договаривались не игнорировать друг друга. Почему ты не звонишь, не говоришь, где ты, что с тобой? Разве это так сложно?

— Так получилось.

— Бессовестная.

Руслана даже бровью не повела. Обычный вынос мозга после очередной вылазки в клуб. Ничего нового.

— Мам, мне нужен новый телефон.

Маша аж растерялась. Непробиваемость дочери поражала. Ни капли сожаления или раскаяния. Зато руки дрожат, и сама вся дерганная. Может, и правда ещё не отпустило. Кто знает, что она там употребляла.

— Ты издеваешься?! Тебе же недавно подарили новый. Только не говори, что украли. Да, точно! Ничего не говори. Вот пойдешь на работу, отпашешь несколько месяцев ради телефона — потом и узнаешь его цену. А с меня хватит. Всё!

Руслана продолжила изучать обои, незаметно глотая слёзы. После вчерашних или, если быть точнее, сегодняшних происшествий, на душе было пусто. Мамин срыв ни капли не задел. Сама виновата. Нужно было не выбрасывать телефон. Так и домой бы приехала на такси, а не пришла пешком под утро, и голова не болела.

— Знаешь, мам, я всегда помнила, что за всё в этой жизни приходится платить. А вчера… — вздохнула, впившись ногтями в ладони, — в общем, забыла. Не знаю… Впервые в жизни захотелось почувствовать себя особенной.