Я прикрываю глаза, чтобы подавить любое проявление эмоций. Мне нельзя показывать слабость.

– Отпусти меня, Кевин. Отпусти и дай быть счастливой.

Он отталкивает меня с такой силой, что я падаю на землю, ободрав ладони и колени до болезненного жжения.

– Ты хочешь счастливо упорхнуть, оставив меня одного справляться со всем этим? Нет. Я говорил тебе, что произойдет, предупреждал, чтобы ты не пыталась от меня уйти.

– Почему? Почему я тебе нужна? Ты же не любишь меня, а я не хочу всего этого!

Новая волна гнева прокатывается по его лицу, и я получаю пинок под ребра.

Мне так мучительно больно, что я не могу даже вздохнуть. Там, где до этого красовался синяк, теперь, кажется, может быть что-то сломано. Изо всех сил я пытаюсь встать, но у меня ничего толком не выходит.

– Ты не хочешь всего этого? – кричит Кевин, вновь толкая меня на землю.

– Кевин!

– Чего ты не хочешь? Меня? Хочешь кого-то другого?

Он хватает меня за руку и ставит на колени.

– Я хочу, чтобы ты прекратил!

Каким-то образом мне все-таки удается вырваться.

– Ты могла это прекратить.

Ага, если бы никогда не выходила за тебя замуж. Если бы ушла миллион лет назад. Я столько раз могла это сделать, но вместо этого каждый раз оставалась с мужчиной, который рвет меня на куски.

Хоть я и жила с ощущением, что у меня нет выхода, в конечном счете сама предоставила ему возможность причинять мне боль и страдания. И я так сломлена, что не знаю, как остановить то, что он творит сейчас.

– Кевин, прошу, – умоляю я, понимая, что это может быть мой последний шанс.

– Просишь о чем? Не делать тебе больно? Ты думала, мне не будет больно, когда я узнаю, что мои жена и дочь пропали? Думала ли ты обо мне, когда тайком уходила из этого дома, пытаясь украсть моего ребенка? Нет, ты думала только о себе!

Слезы катятся по моим щекам, а боль в груди так сильна, что перед глазами вспыхивают белые пятна. Все оставшиеся силы я трачу на то, чтобы заставлять его говорить. Чем дольше его внимание будет сосредоточено на мне, тем больше времени я выиграю для Хэдли.

– Я умоляла тебя, – говорю я, встречаясь с ним взглядом и давая выход тем эмоциям, которые пожирают меня изнутри. – Я верила твоим обещаниям не бить меня. Я проглатывала каждую ложь, позволяла тебе контролировать меня. Я позволяла тебе все это, потому что когда-то любила тебя. Я хотела, чтобы у Хэдли был отец, но ты всегда нарушал свои обещания. Говоришь, я эгоистка, но что насчет этого, Кевин? Что насчет моих синяков и травм?

Он опускается на колени рядом со мной.

– Разве ты не видишь, как сильно я тебя люблю, черт возьми? Если бы ты не злила меня все время! – он поднимается обратно на ноги и принимается ходить из стороны в сторону. – Ты пренебрегаешь мной и считаешь дураком. А я ведь не дурак, правда, Элли? Посмотри, кто сейчас на земле у моих ног. И все потому, что ты раздвигала свои перед кем попало.

Я хочу задушить его за эти слова. Я ведь так старалась сделать его счастливым. Делала все, что он просил: поддерживала дома тот порядок, которого он требовал; готовила так, как ему нравится; вела себя так, чтобы не злить его лишний раз. Я делала все это, но он всегда был недоволен.

Встаю, не желая больше оставаться на земле. Кевин наблюдает за мной, я делаю шаг назад и тут же спиной вжимаюсь в машину.

Я в ловушке.

– Если бы ты любил меня, ты бы остановился. Прежде всего ты бы меня не бил.

Я чувствую холодный металл под руками, вижу, как Кевин быстро сокращает расстояние между нами, и трясусь от страха, зная, что будет дальше. Ведь он вне себя от ярости.

– Нет! Ты просто не понимаешь! Ты не понимаешь, черт возьми!