– Тебе не за что извиняться, Питер. Ты прав. Всему виной моя ложь и моя одержимость его сестрой… – Антуан взлохматил волосы, словно пытаясь прояснить разум, и продолжил, – Когда-то его отец активно поддержал моего в борьбе за руку моей мамы. Так что я сразу увидел в Анри недруга… Теперь я понимаю, что я не дал нам ни малейшего шанса подружиться… К тому же он влюбился в Анну де Шероль. А Анна…

Антуану стало трудно говорить, горечь от осознания совершённых ошибок встала комом в горле, но он нашёл силы превозмочь эту слабость:

– А Анна смотрела обожающими глазами на меня. Возможно, и на это была причина. Эжен, будучи на службе барона, изрядно послужил делу спасения Марианны… Он смог сделать это в тайне от барона, так что кто знает, что там произошло между Анной и им… Так что получается, что я исполосовал души всех близких людей!

Из груди Антуана вырвался горестный вздох. Юноша почувствовал, что рискует снова рухнуть в омут адского огня стыда и сожаления, но он там уже побывал, и не один раз. Хватит! Надо, наконец, что-то делать! Антуан резко встал, расправил плечи и вдруг встрепенулся:

– Что ж, возможно сразу с четырьмя я и не справлюсь, но ведь герцог не держит вас постоянно при себе. Возможно, он отослал от себя и тех, раз смог отпустить тебя…

– Он всегда держит при себе хотя бы одного, так что этот один плюс я – двое встанут на твоем пути, – хмуро возразил Пит.

– И как ты думаешь, кто этот кто-то сейчас? Кого он держит при себе? – Антуан решился задать и этот вопрос.

– Думаю… Раньше это неизменно был Ламороу. Теперь это Фил и, возможно, уже и Глен.

– Двое? Ты уверен?!

– Да.

– Как ты можешь быть в этом уверен, если ты сейчас здесь со мной?! Значит ли это, что ты получаешь письма?

– Да, я сегодня получил письмо. Среди прочего Фил обмолвился и об этом.

– Так ты переписываешься с Филом?..

– Ты же не думаешь, что герцог будет сам писать мне!

– Значит герцог сейчас держит при себе сразу двух праиэров? – удивился Антуан и так скрыл другое удивление: "Если Глен, это Виктор, то зачем, почему он всё ещё играет эту роль?!" – этот простой вопрос уже давно был где-то рядом, но сейчас он поднялся в сознании Антуана во весь свой гигантский рост.

– Филу герцог доверяет. Глен его интересует… Я ведь уже всё объяснил, – в голосе Пита послышалось раздражение.

"Интересует?! Ох! Что происходит?! Если это Виктор, зачем ему это?!!" – ужаснулся Антуан, но, чувствуя, как внимательно Пит наблюдает за ним, он позволил себе выпустить пар, вдруг воскликнув:

– А если я брошу герцогу вызов публично?! Тогда ему не удастся прикрыться вашими спинами!

При таких словах молодого графа Пит изумленно откинулся на спинку стула:

– Разве дуэли во Фрагии разрешены? В Бриании точно нет. Публичное оскорбление такой титулованной особы только навлечёт на твою семью большие неприятности, но никак не приблизит тебя к твоей цели, и уж точно не обеспечит тебе душевный покой. Ты и сам это знаешь! Зачем же говоришь эти глупости?!

Антуан резко развернулся к Питу, хотел возразить, оправдаться или напасть, но вовремя остановился. "Он прав и почти раскусил меня!.. Но что же делать дальше? О, Боже! Что же делать?!" – мысленно взмолился Антуан. И вновь голос подал Пит, и вновь его голос зазвучал мягко, доверительно:

– Послушай совет человека, который всем сердцем желает тебе добра. Не распыляйся! Найди своего отца!

Поражённый такой переменой Антуан уже в который раз опустился на стул напротив Пита. «Это человек, всем сердцем желающий мне добра?! Он верит в это!!! И так же уверенно заявляет, что выполнит и любой другой приказ герцога!!! Да, он хочет, чтобы я встал на ноги прежде, чем поступит этот другой приказ! На чём же держится эта его ненавистная им же верность герцогу?!!» – но Антуан не решился задать этот последний вопрос, ведь Пит уже столько раз отказал в ответе.