Что же касается Великого князя Кирилла Владимировича, то его доблестные деяния хорошо известны. Напомним, что в дни, когда Петроград был охвачен революционным волнением, но еще не было получено известие об отречении Государя, Государыне с детьми оставалось уповать только на преданность и доблесть охранявших их войск и прежде всего офицеров – единственного барьера, ограждавшего Ее и Ее больных корью детей от распоясавшейся, мятежной черни. Но произошло следующее, как свидетельствует об этом Анна Александровна Вырубова: «На следующий день полки с музыкой и знаменами ушли в Думу, среди ушедших был Гвардейский экипаж под командованием Великого князя Кирилла Владимировича».

В связи с развернувшимися спорами относительно того, могут ли потомки Великого князя Кирилла Владимировича претендовать на Русский Престол, все же следует уяснить, каковы были истинные мотивы поведения Великого князя в разгар февральской революции. В частности, как аргумент рассматривают вопрос о том, был или не был красный бант в петлице Кирилла Владимировича в момент его явления в Думу. На наш взгляд, более существенно выяснить подоплеку поступка Великого князя. Для этого обратимся к откровениям господина Пуришкевича, который в своем дневнике приводит один показательный эпизод, раскрывающий подлинные сердечные желания Владимировичей – сыновей Великого князя Владимира Александровича и Великой княгини Марии Павловны (Старшей). Пуришкевич рассказывает о том, что в бытность Ивана Григорьевича Щегловитова министром юстиции к нему однажды «разлетелся Великий князь Борис Владимирович [родной брат Кирилла Владимировича] с целью выяснения вопроса: имеют ли по законам Российской Империи право на престолонаследие они, Владимировичи, а, если не имеют, то почему?

Щегловитов, ставший после этого разговора с великим князем Борисом предметом их самой жестокой ненависти и получивший от них кличку Ваньки Каина, разъяснил Великому князю, что прав у них на престолонаследие нет вследствие того, что Великая княгиня Мария Павловна, мать их, осталась лютеранкой и после брака своего.

Борис уехал несолоно хлебавши, но через некоторое время предоставил в распоряжение Щегловитова документ, из коего явствовало, что Великая княгиня Мария Павловна из лютеранки уже обратилась в православную…».

26 ноября 1916 года по просьбе Великого князя Кирилла Владимировича Владимир Митрофанович Пуришкевич нанес визит ему и его жене Виктории Федоровне. Из разговора с Великим князем В. М. Пуришкевич «вынес твердое убеждение», что Кирилл Владимирович «вместе с Гучковым и Родзянко затевают что-то недопустимое в отношении Государя»145.

Таким образом, поступок Великого князя Кирилла Владимировича был продиктован внутренними мотивами, сформировавшимися задолго до рассматриваемого момента. Его действия находились в полном согласии с предшествующими событиями и были следствием фактического сговора с другими сообщниками против законного Государя, а также прямым продолжением попыток узурпации власти со стороны Великих князей, попыток, первоначально предпринятых Великим князем Николаем Николаевичем.

Потомки Великого князя Кирилла не оставили честолюбивых амбиций своего пращура. Сегодня ими прилагаются активные усилия для того, чтобы возвести на Российский Царский Трон немецкого принца Георгия Гогенцоллерна, рождение которого явилось следствием цепочки браков, незаконных с точки зрения Основного Закона Российской Империи о порядке престолонаследия. Грубое нарушение этого закона было допущено уже самим Великим князем Кириллом Владимировичем. Он, рожденный и воспитанный неправославной матерью, ради удовлетворения своей страсти пренебрег волей Императора Николая II и женился на своей двоюродной сестре Виктории Мелите, принцессе Саксен-Кобургской, неправославной и к тому же разведенной женщине. Своим поступком они причинили сугубую боль Государыне Императрице Александре Федоровне, т.к. первый муж Виктории Мелиты, с которым она развелась из-за любовного романа с Великим князем Кириллом, был родной брат Государыни Эрнст, Великий герцог Гессен-Дармштадтский. Все выше изложенное свидетельствует о том, что правнук Великого князя Кирилла Владимировича, отпрыск принца Франца Вильгельма Прусского Георгий не может серьезно рассматриваться как возможный претендент на Российский Престол ни с точки зрения закона, ни с точки зрения нравственности, ни с точки зрения наследственности (т.е. отношения к роду Романовых). Исчерпывающе подробно эта тема освещена в работах Леонида Болотина