Но разве материнское сердце обманешь, видела она, что девка ходит как в воду опущенная. Не слышно ее веселого смеха, болтовни вечерами. Вот и сегодня, молча ушла спать и все. Мать тихонечко отодвинула цветастую занавеску, за которой стояла кровать. Дочка лежала уткнувшись лицом в подушку, плечи ее вздрагивали от рыданий.

“Верка, дитятко, чё с тобой? Ты чё убиваешься? Али чё худо вышло? Охальничал, лапал тебя? – Мать села рядышком на кровать. – В подушку то не реви. Нельзя. Давайко рассказывай как на духу, чё с тобой.” Верка резко поднялась, села рядом с матерью, свесив босые ноги. “Ты чё, мамонька, баешь то. Какое охальничал. Мы только за ручку ходили. Вон чё придумала! А реву, ничё не знаю ка, куды делся. Поди хотел бы увидеть, так нашел”.

Мать обнимала дочку, гладила по головке, как в детстве и уговаривала, что все образумится. “Лето счас, работы у него много. Сама то вон с утра до ночи на ферме, да осырок обиходить надо. И он чай в дому живет, матери с отцом помогает. Буди ужо осень придет.” Всхлипывания становились все тише и тише. Верка подумала, что не будет больше переживать. И вправду о чем плакать. С этим и уснула.

Утром, чуть свет, дочка с матерью шли на ферму. Верка шла и думала, умеет же мать уболтать. Мир ей казался прекрасным и добрым, радовало солнышко, ветерок, даже шмель который кружился возле нее. Конечно все будет хорошо. На ферме ее уже ждали телята, привычная работа. Вера окончательно успокоилась и вновь, как челнок сновала между своих телят.

Вера уже собиралась заканчивать дела и идти домой, как пришел бригадир с незнакомцем и объявил, что всем надо остаться. Сегодня возле фермы начнут делать силосную яму. Приедет трактор из МТС. А пока вот лектор из района расскажет про этот самый силос, как его делают и для чего он нужен. Женщины уселись прямо на землю, лектор начал свою беседу.

Вера слушала и думала, неужели телят будут кормить этим силосом. Ей почему-то стало жалко своих питомцев. Пусть уж лучше бы сено. Со своими мыслями она даже не заметила, как к ферме подъехал трактор, из кабины выскочил тракторист. Вере вдруг стало жарко, потом холодно, вихрь чувств пронесся в ее голове. Это был Иван. Он не заметил девушку среди доярок, подошел к бригадиру. Тот что-то говорил, показывал руками, а Вера сидела и не знала, что ей делать.

Ей хотелось спрятаться, чтоб Иван не увидел ее в этом замызганном халате, но в то же время очень хотелось, чтоб они встретились. Лекция закончилась, женщины встали с земли и подошли к бригадиру. Вера поплелась за ними, так и не решив, как ей поступить. Она смотрела на Ивана и гордилась им. Вот он стоит и разговаривает на равных с бригадиром, умеет управлять этим большим трактором, к которому и подойти то страшно.

Иван почувствовал взгляд на себе, повернулся, глаза их встретились. Вера потупила взгляд, а Иван решил, что надо выбрать удобный момент и поговорить с ней. Вера не хотела, чтобы доярки увидели, что они знакомы, чтоб не пошли по деревне пересуды раньше времени. Она повернулась и быстро пошла к своим телятам. Доярки, поговорив немного с бригадиром, стали расходиться по домам.

Вера остановилась возле загона, огороженного жердями. Маленькие ее питомцы узнали свою “мамку”, все потянулись к ней в надежде получить соленый сухарик. У Веры они всегда были в кармане халата на всякий случай.

Марья, так звали мать Веры, смекнула, что неспроста дочка вдруг отошла от всех и даже не обмолвилась с ней. Оценивающим взглядом она глянула на тракториста. Так это и есть тот Иван, о котором плачет ее девка ночами. Хороший вроде парень, да и работа хорошая у него. Марья догнала баб, которые с разговорами шли домой.