Слава. Э, нет. Нам нужна демократия.

Николай. Нам нужны русские мастера, настоящие собственники, а не наёмники.

Лихо. Нам нужна палка.

Кинг. Нужны права каждому и закон для всех.

Заземлитель. Нужны деньги. И чем больше, тем лучше.

Я. Нам нужно, чтобы Он нас не оставил.

Палыч. Нам нужны остатки, которые сладки!

Палыч разливает, что осталось в бутылках, по бокалам, садится и запевает приятным низким голосом. Все ему начинают подпевать.

«На дальней станции сойду,

Трава по пояс…» (далее по тексту).

Лакей (бормочет под нос). Они снова с этой поэтической слезой. Сколько можно? (Он же после окончания куплета песни) Мои аплодисменты исполнению при свечах этой лицемерной лирики господина Танича. Однако я обязан снова напомнить вам о позднем времени!

Слава (лакею). Замолчи, старина! Это наш человек. Все, даже истребители танков и заключённые уважают его как поэта.

Лакей. Красные комиссары, вкусив крови, превратились в бухгалтеров и в лириков без угрызений совести за содеянное! Позор для всех, кто понимает и, молча, выслушивает, как эти господа увещевают славян покаяться за сделанные ими же самими мерзости. Нет на вас Ивана Грозного! А на фронте, в праведной битве, ему, песеннику вашему, помог архангел Михаил, поскольку сын за отца не отвечает.

Слава. Что-то ты разговорился, а ничего не пил. Да он Россию любит…

Шеф. Палыч, давай дальше.

Палыч поёт следующий куплет, остальные слушают, иногда подпевая:

«На дальней станции сойду,

Запахнет мёдом…» (далее по тексту).

Заземлитель. Советский солдат Танич не отвечает за еврейских гаулейтеров и группенфюреров Гражданской войны. Еврейский народ тоже. Может быть, тебе нужна коллективная вина? Мудрец из нафталина!

Лакей. Мне она не нужна, но Мойша, тот – не против. Ведь это его поэтический перл, что за убийство Романовых отвечает не Янкель Свердлов, а русский народ. Чтобы убить помазанника с семьёй в подвале, а потом свалить преступление на оставшихся без царя, без веры и без отечества, для этого надо быть уважаемым лириком. Почему бы и нет?

Николай. Что позволено Юпитеру, того не может ослик. Чего обсуждать? Существует естественный двойной стандарт: пусть немцы платят за своих фюреров, но за наших пришельцев никто не будет платить никогда. Сами, дурачьё, развязали Гражданскую, никто другой ни при чём! Да, без царя, в голове…

Я. Теперь мы можем обсуждать этот бистандарт оценок и назвать себя русскими, но мои родители и их друзья, когда были в наших летах, не имели возможности делать это. Помню мальчишкой, ещё до войны, они даже назвали наших знакомых из племени Сиона «французами», как будто обозначение принадлежности человека к еврейству было большой тайной. Нагнетали русофобию с перепугу.

Николай. Вот-вот, а в 20-х даже за утверждение, что ты русский, били не по паспорту. Из России, да в Хазарию! И это в стране, где почти все – русские.

Палыч. Я помню в детстве, в моей родной деревушке Ульдиге, что близ Плюссы-речки, старики всех чужих и чёрных также называли «волками». И они же называли стаю волков, которые выли осенью, ордой.

Николай. Открываются новые термины, ура! Я не знал, что славянский фольклор так решил эту проблему идентификации для наших международных сил. Теперь мы можем брать весь спектр пословиц и поговорок о волках, чтобы определить природу орды. ** Да, вот ещё французская поговорка на волчью тему: «хороший волк – плохой спутник».

Заземлитель. Актуально, общая овца – прибыль волка. @ Это из практики.

Лихо. Ты считаешь, волк пересчитает! **

Шеф. Хуже всего, что с волками жить – по-волчьи выть. ** А только, они – санитары леса. На то и щука в реке, чтоб карась не дремал.