Культурный уровень бывшего витеблянина не позволяет прийти в шлёпанцах, поэтому – кроссовки, можно кеды. Кипа! В шортах в святое место пропустят, а без головного убора – нет. Можно напялить бейсболку, но лучше одеться по форме, да и обзор должен быть полным, чтобы легче уклоняться от обстрела сладостями.

Суббота. Женщины сидят на балконе и внимательно наблюдают за происходящим внизу; я бы и сам пошёл наверх, но гендерные различия не позволяют.

Мне предлагают талит и заботливо открытый на нужной странице Сиду́р. Благодарю Бога за святое покрывало и святые шерстяные нити.

Углубляюсь в чтение молитв. За чтецом не успеваю, уж слишком частит, зато «Амен!» произношу вместе со всеми.

Торжественный момент – из «Арон аКо́деш» (Святого Шкафа) извлекают свиток Торы, украшенный резными набалдашниками, обвитый роскошной тёмно-синей материей, на которой золотым и серебряным шитьём изображены скрижали завета, семисвечники и божьи птички.

Дабы припасть к святыне, религиозные мужчины срываются со своих мест, самые проворные успевают прикоснуться губами к Торе, а менее расторопные целуют свои пальцы, которыми дотронулись до бархатной святой обёртки.

«Интересно, – подумал я. – Правильно ли поступят мастеровые, если вместо работы в знак почтения станут целовать чертёж инженера?»

Сегодня чтение недельной главы под названием «Ки Таво́» («Когда придёшь»): «Когда придешь на землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею и поселишься на ней…»

«Вот, мы пришли на землю, но скорее не мы владеем землёй, а она нами. Люди всего лишь временные арендаторы». Не успел я задуматься над бренностью бытия, как мой племянник совершил «алию́». Мальчик родился в Израиле, но всё равно он «оле́», т.е. восходящий к Торе.

Да́ник бегло прочитал положенный ему отрывок текста; не зря он до этого тайно посещал синагогу, а его мама тайно платила за учёбу.

Я уже был на подобного рода мероприятиях, поэтому знаю, что сейчас начнётся. Словно манна небесная, на молящихся посыпались конфеты. И хотя положено пулять в виновника торжества, хулиганы метили почему-то в раввина и в других почтенных лиц.

Маленькие дети бросились собирать сладости, взрослые не отставали; даже знакомый диабетик, прикрываясь священной книгой, подобрал несколько конфет.

«Прекратить!» – вскричал ребе, водружая на седую голову кипу, сбитую чей-то ловкой рукой.

После окончания торжественной части всех пригласили в синагогальную столовую. Столы ломились от лёгких закусок, красного и белого вина. Старики довольно улыбались. Уважили.

– Рам, почему ты не остаешься? – спросила мама уже подзаконного сына.

– Мне пора.

– Сегодня вечером обязательно приезжай, мы пригласили парня, который сгибает ложки взглядом.

– Менталиста?

Троюродная сестра пожала плечами.

….

На пропускном пункте я показал приглашение. Охранник поднял шлагбаум, путь в элитный посёлок свободен.

Примерно сто поколений назад здесь прогуливался амбициозный царь Ирод, чуть позже – жестокий ставленник Рима Понтий Пилат, а из более приличных людей – апостол Павел и рабби Аки́ва.

Исподлобья, сквозь прорехи облаков, глядело уставшее солнце, готовое сдать пост бодрой луне.

Знойный воздух был наполнен ароматами разнообразных благовоний и запахом жареного на огне мяса. Повсюду раздавался смех детей, резвящихся на изумрудной лужайке.

Фотографы бросались на новых гостей, ослепляя вспышками-ракетницами.

Обнявшись с родственниками и родственниками родственников, я подошёл к барной стойке и попросил налить белого вина, так как приметил в огромной тарелке покрытую ломтиками лимона на вид сочную и аппетитную рыбу.