Снежный вихрь беззвучно закручивается снаружи за окном. И вот мне уже кажется, что я различаю в нем человеческий силуэт. Он приближается, растягиваясь по воздуху, и, словно мираж, прояснивается передо мной. Я уже могу различить его черты лица – он кажется мне знакомым. Черные провалы его глаз обращены ко мне. Я знаю, он видит меня. В страхе я захлопываю окно и отступаю к стене. Его ладонь касается стекла снаружи, и оно исчезает. Призрак легко проникает внутрь, паря над полом. Что есть силы я зажмуриваюсь. Страх парализует меня, и я не могу двинуться, чувствуя холодное дыхание на своем лице…

Я резко проснулась и почувствовала, как замерзла. Рядом, прижавшись ко мне, трясся задубевший Кабачок. Окно было нараспашку. По комнате гулял холодный ночной воздух. Я быстро встала и, закрыв окно, вернулась в ледяную кровать.

Три часа ночи на часах. Это повторялось уже который раз: последние две недели я просыпалась от кошмаров, и каждый раз на часах было одно и то же время. Очевидно, мой мозг, утомленный стрессом, после пары бессонных ночей выработал систему, при которой я, засыпая, неосознанно ожидала пробуждения в одно и то же время, что и подтверждалось теперь каждую ночь.

Надо было попытаться заснуть. Я убрала телефон, повернулась на бок и подгребла ближе Кабачка, чтобы он быстрее согрелся. Но стоило мне прикрыть глаза, как сверху послышался грохот. Я подняла взгляд к потолку, где раскачивалась люстра. Чем в это время мог заниматься мой сосед? Все стихло. Провалявшись до рассвета без сна, я как-то незаметно отключилась.

***

После обеда написал Егор: он уже выехал ко мне. Я искренне удивилась, что он вспомнил обо мне и ухмыльнулась игривому тону его сообщения. Поправив сползшие с переносицы очки, я встала из-за стола. Надо было размяться и переодеть уличную одежду, которую я забыла снять, вернувшись со встречи с клиентом.

Вскоре раздался звонок домофона. Проснулся Кабачок и, потянувшись, выскочил вслед за мной в коридор. Я повернула ключ в замке входной двери и вернулась на кухню: поставить чайник и проинспектировать холодильник и шкафы на наличие того, чем можно было накормить парня и перебить внезапно подступившее чувство голода.

Когда в прихожей хлопнула дверь, я вышла встретить нашего гостя. Егор небрежно бросил рюкзак на пол, разулся и, засунув руки в задние карманы, подошел ко мне. Сегодня он казался выше, чем вчера, возможно от того, как, крайне довольный собой, он гордо расправил плечи. Из треугольной горловины его синей футболки виднелись волосы на груди. Двухдневная щетина тенью подчеркивала его красивые губы, вытянувшиеся в самодовольной ухмылке. Все было как обычно, однако в дневном свете его вчерашние зеленые глаза показались мне синими. И тут я поняла, что, должно быть, они всегда были серыми: этакими хамелеонами, отражавшими окружающие цвета.

Кабачок, обнюхав пришельца, быстро узнал его. Егор присел на корточки и принялся трепать и чесать вертевшегося перед ним пса.

– Здравствуй, морда, – поприветствовал парень Кабачка. Затем очередь дошла до меня, и, улыбаясь, Егор поднял на меня взгляд: – Ты выглядишь удивленной.

– Честно, я не думала, что ты придешь.

– Но я же обещал, – без тени лукавства ответил он.

Я улыбнулась и отстранилась. Я не знала, чего ожидать от его предложения: не верила, что у него действительно есть что-то, что поможет мне отыскать папу. К тому же он все еще был для меня темной лошадкой. Если бы он никогда больше не появился в моей жизни, я бы поняла. Он не обязан был мне помогать.

– Отец не против, что ты взял документы по делу? – я обратила внимание на плотно набитый рюкзак цвета хаки позади него.