Прежде чем Саша уехал обратно в Караганду, он купил для себя и Надюши маленький домик в захудалой деревушке под Зерендой, стоящей у самого леса. За неделю домик был обустроен всем необходимым для жизни по-деревенски.

Поездка в Караганду определялась необходимостью уволиться с работы, чтобы потом без помех перебраться в деревню, начать новую семейную жизнь с Надюшей и жить с ней долго и счастливо, как дедушка с бабушкой в алтайской деревне.

Директор школы водителей, опираясь на законодательство по трудовым спорам, не отпустил Шевченко прежде, чем тот подготовит свою группу курсантов к экзаменам для получения водительских прав.

Надюша согласилась ждать Сашу в деревенском домике под Зерендой, а Вера помчалась в Караганду, чтобы подготовить родителей к ужасной новости о любовных проделках брата.

Римма и Володя долго отказывались признавать факт измены сына Галине, но как не поверить дочери, которая являлась очевидцем событий. Не зная, что им надо предпринять в подобной ситуации, они обратились за помощью к Вере.

– Мама, папа, перестаньте краснеть за Сашу, и оправдывать его не надо. Он сам должен отвечать за свои поступки. Давайте лучше проведаем Галю с детьми и привезём им гостинцы.

С сумками, полными продуктов, Римма и Володя в сопровождении дочери, которая согласилась ехать с родителями только для того, чтобы их морально поддержать, вошли в квартиру сына. Уже из-за одного недовольного вида снохи всем троим расхотелось проходить внутрь квартиры, но тут из комнаты выбежали внуки и с ходу кинулись обнимать дедушку и бабушку.

Когда дети угомонились, настало время для серьёзного разговора, его начала Галина.

– Владимир Степанович, Римма Иосифовна, пришли меня утешать? …Утешили? …Ваш сын – распутник! Он меня бросил с детьми!

Римма и Володя послушно кивнули, а Галя продолжала:

– Саша забыл, как своими капризами из меня всю кровь выпил, а теперь он уходит к другой! Вы мне объясните, Саша говорит, что он любит меня, а сам уходит к другой женщине! Я такого абсурда понять не могу, а вы можете?

Римма и Володя отрицательно покачали головами, и Галина продолжала говорить.

– Я терпела унижения, годами сносила его грубость, выполняла все его дикие приказы, а теперь кому я нужна? …О своих детях он не думает, а чужих берёт на воспитание! Юрик с ним не разговаривает, Маринка плачет по ночам. …А вот тебя, Верка, я никогда не прощу! Почему ты не сказала мне о том, что Саша приехал к тебе с любовницей?

Вера молчала, её родители виновато наклонили головы. Отвечать за себя, жену и дочь вызвался Володя.

– Галина, мы с мамой не одобряем нашего сына, но вернуть его в семью насильно мы не можем. Обещаем тебе помогать воспитывать детей. Вот, в конверте лежат деньги, в сумках продукты, а с Сашей я обязательно поговорю по-мужски.

Настало время прощаться. Потом по дороге домой Римма, сидя на пассажирском месте рядом с папой, сухо резюмировала сложившееся положение в семье сына.

– Эта Галина размазня, из-под её носа мужа уводят, а она не мычит, не телится. Раньше-то она косточки Саше перемывала, от нас нос воротила, а теперь ей и Саша милым стал. …Даже чаем нас не угостила. А Саша каков? За чужой женой ухлестнул, мало ему было сварливой жены, так теперь с шалавой шашни крутить изволит! …Жаль, что эту кукушку плохо в детстве кнутом уму-разуму учили, а то бы детей не бросила, мужа законного на пришлого не променяла, куропатка бесхвостая…

– Ох, мама, не обижай птичек, – прервала Вера мамино сетование на жизнь. – Если бы вы с папой видели, каким счастливым был ваш сын с этой Надей в Зеренде, то вы бы радовались за него, потому что такого улыбающегося Сашу, готового любить весь мир, вы ещё не знаете, а я знаю.