С той поры Юра и Вера перестали быть врагами, и их перемирие почему-то злило одноклассников, особенно девочек. Они в знак протеста объявили Юре «молчанку», но Дурасов этой «молчанки» не заметил и, по-прежнему, вел себя грубо, как с девочками, так и с мальчиками. Незаметно, чудным образом, между Верой и второгодником Юрой зародилась дружба, а, может быть, и первая детская влюбленность. Впрочем, влюбленность это была или нет, было для них неважно. Просто, Вера стала заботиться о своем соседе, и это ей нравилось. Она приносила для него в школу завтраки и помогала отвечать на уроках, а Дурасов своим авторитетом грубияна защищал ее от насмешек одноклассников.

Вскоре выяснилось, что второгодник Дурасов не был безнадежно плохим учеником. Настоящий успех пришел к нему на уроке казахского языка. Ученикам предстояло за неделю выучить наизусть и рассказать у доски стих на казахском языке, состоящий из трех куплетов.

Вере очень плохо давалась иностранная речь. У нее был толстый язык, который, вдобавок, имел еще и «саночный» рубец, поэтому она не смогла выполнить это задание, впрочем, как и весь класс. Зато Юра Дурасов стих выучил назубок, и на глазах у притихших ребят протараторил все три куплета из стихотворения на замечательном казахском языке!

«Кора торгай жаксы эды! …»

Это был его триумф! Юра за стихотворение получил годовую пятерку и восхищение своих одноклассников. К концу года и это стихотворение Вера тоже вызубрила, хотя из-за ее русского произношения даже казахам было трудно понять, что в стихотворении говорилось о птичке.

– Юра, не спи, учитель смотрит! – предупреждала Вера соседа по парте, когда того одолевал сон. Это было и понятно, ведь домой Юра приходил поздно, уставший от драк и разбоев.

– Юра, наследующем урок тебя спросят по истории, прочитай эту главу. Прочитай ее прямо сейчас, на этой перемене, перед уроком.

Со временем мальчик стал доверять Вере: он просыпался, когда та его просила, читал на перемене учебник, а на уроке пересказывал прочитанное слово в слово. Юра обладал феноменальной памятью, но его оценки в классном журнале Веру не радовали. Они были не просто плохими, а очень плохими.

– Это так несправедливо! Юра рассказал всё, что было написано в учебнике! Я сама сверяла по тексту его ответ, – жаловалась Вера своей маме, когда училась мыть посуду.

Ранее Римма не учила дочь убирать и мыть посуду, у нее не было на это времени, а за чистотой в доме следила ее далекая родственница Тамара, которая последние четыре года училась в Караганде на фармацевта и следила за чистотой в доме, но потом Тома выучилась и уехала по распределению, а у Риммы появилось время учить Веру домашнему труду. Эту возможность дала женщине инвалидность.

Когда зимой прошлого года маму положили в больницу, Вера даже обрадовалась. «Я свободна и счастлива! Мамы дома нет! Я могу делать, что хочу!» – думала девочка радостно и ее душа пела от нежданной свободы. Кому приятно жить на поводке, пусть даже, если поводком управляла собственная мама? В мамином присутствии не то, что делать, а и свободно думать о чем-то своем было невозможно?! Только Вера затихала где-нибудь в комнатах, так тут же ее мама била тревогу и кричала из кухни, где проводила большую часть времени.

– Вера, где ты и что делаешь?

– Мама, я в зале и сижу на диване. Я тоже нуждаюсь в отдыхе! – пыталась оправдаться Вера. Она занималась уборкой, но потом ей захотелось понаблюдать через открытое балконное окно за интригующим шествием кучевых облаков по небу. Она заняла удобную позицию и с тряпкой в руке замерла, глядя в открытое окно.