Теперь она носила красивую фамилию Лебедева, но от перемены фамилии особых перемен не чувствовалось, пока они не стали жить отдельно в частном доме.

В тот год стояла суровая зима, и в доме тоже было холодно. Печка голландка, что стояла по середине комнаты давала тепло в радиусе трех метров, и в дальних углах стены промерзали.

Однажды, в один из зимних вечеров, Вера в холодной избе ждала мужа, муж не приходил, и она медленно замерзала, потому что была убеждена, что растапливать печки – это сугубо мужское дело. Что только она не делала, чтобы согреться, и цыганочку танцевала в свитере и в валенках, и горячим чаем упивалась, но мороз пробирал до костей, замерзали даже стрелки часов и они еле-еле двигались по циферблату. Когда терпение Веры подошло к критической черте, она забыла про свой гонор, быстренько оделась и подалась на поиски мужа, забывшего, что у него есть жена, которая вот-вот замерзнет у холодной печки.

Крадучись, шла она по сугробам вокруг спортивного корпуса, пока не нашла дырочку в одном из замерших окон тренерской комнаты, через которую увидела мужа со стаканом в руке в кругу тренеров. Предательство было налицо!

– Я смерть приму в холодной супружеской постели. И пусть мой труп будет на совести мужа! – решила Вера и отправилась домой, привести месть в исполнение.

Но мстить мужу такой ценой, оказалось на деле банальным самоубийством. Она медленно замерзала в ледяной постели, пока переносить мороз уже не было больше воли.

Тогда Вера зайчиком выпрыгнула из-под пухового одеяла и бросилась к вешалке. Решение замёрзнуть сменилось отчаянном желанием выжить и выжить любой ценой. Она напялила на себя холоднючий тулуп и выпрыгнула во двор, где у порога лежали расколотые дрова. Как драгоценную ношу занесла молодая женщина тяжелые полена в дом, а уже потом со страхом оглядела черную башню посредине комнаты, которая называлась печью.

Растопить печь быстро не получалось, огонек в горниле печи тух, но надежда согреться любой ценой только разгоралась. Снова и снова чиркала женщина спичками, поджигая обрывки газет, обжигая собственные пальцы, пока пламя, набравшись смелости, не охватило дрова жаром. Комната стала наполняться благодатным теплом, а с теплом в комнату возвращался жилой дух. Гордая собой, Вера дважды сбегала на улицу, чтобы полюбоваться столбом густого дума, валившего из трубы её дома. С приобретением опыта печника надежда создать крепкую трудовую семью укрепилась.

К весне молодые супруги Лебедевы переехали в двухкомнатную квартиру во врачебном доме с центральным отоплением, где они отпраздновали свою ситцевую свадьбу и поступление Жени на заочный исторический факультет университета в Петропавловске, Верины родители обещали оплатить его учебу.

Все в семье шло хорошо, как по маслу.

Молодые супруги жили во врачебном доме, что стоял на берегу Зерендинского озера. В этом доме на втором этаже жила семья Людмилы, кузины Вериной школьной подруги, с которой она была знакома еще по Караганде. Именно Людмила повлияла на выбор Веры просить распределения в Зеренду на работу педиатром.

На одной площадке с новоселами проживала семья главного врача Ильинского, жена которого, проворная Аллочка, угостила Лебедевых в день их переселения горячим пирогом.

На втором году замужества Вера с нетерпением стала ожидать начала беременности, но беременность не наступала, как это было положено в счастливых семьях. Из месяца в месяц ее надежды зачать ребенка терпели крах, а у ее мужа больше печалило не то, что в семье не было детей, а то, что Вера все ночи и дни пропадала на работе и находила это вполне нормальным.