– Давай посидим, пока появится Вера, – предложил Ревиньон, – мне кажется, нам давно следует поговорить. У нас очень много проблем в последнее время.

– Хорошо, я согласен. Что будем пить? Только знаешь, дядя Симон, давай не будем о работе. Я давно от этого всего отошел. Мой заместитель неплохо справляется со всеми делами, вот и все. Тем более, что у нас есть такой приятный повод – мой выигрыш.

– Ладно, давай поговорим о рулетке. Что-то я не помню, чтобы ты, мой мальчик, прежде этим увлекался. Вот скажи мне, зачем ты играешь? тебе что, денег не хватает? – спросил Симон.

– Денег у меня достаточно, но ведь это совершенно другое. Здесь азарт, здесь риск, все это заполнено радостью или горечью, а это эмоции, они гонят от нас скуку и серость обыденной жизни

– Согласен с тобой, это интересно. – Заметил технолог, – но как ты додумался, расскажи.

Он наполнил рюмки и приготовился слушать; Антуан за вином разговорился, и вскоре картина его падения и роль в ней Фронташе была предельно ясна для Ревиньона. Теперь он попытался осторожно повернуть разговор в нужное для него русло.

– Все это хорошо, мой друг, но из-за своего нового увлечения ты полностью отстранился от управления заводом. Ты слишком доверился своему другу, который, скажу тебе по секрету, ведет за твоей спиной какую-то непонятную игру. Скорее всего, в пользу своего отчима Теннисона. Уволенные вами работники уже работают в его цехах, а это были наши лучшие специалисты. Тебе известно, что и меня тоже убирают с завтрашнего дня? А знаешь ли ты о том, что на наш банковский счет уже почему-то перестали поступать деньги от выручки?

– Подожди, дядя Симон! Ты слишком много наговорил, но я тебе отвечу по порядку. Деньги поступают на наш новый резервный фонд. Мы затеваем грандиозную реконструкцию нашего предприятия, и этот фонд создан именно для нее. Тот самый Фронташе, о котором ты почему-то столь плохо отзываешься, выделил крупную сумму под мизерный процент для этих же целей. А тебя никто не собирается увольнять, я этого не позволю. Ты ведь сам сказал моему заму, что тебе с возрастом трудно уже бегать по цехам, и он присмотрел для тебя отдел реализации. Та же зарплата, но работы меньше и она спокойнее. Сейчас я предлагаю выпить за твою новую должность, – заканчивает свое пылкое выступление Антуан и наполняет уже в который раз рюмки. Ревиньон помнит, что он никому не жаловался на здоровье – это очередная ложь его зама. Еще он с горечью в душе отмечает непреложный факт: бывший трезвенник пристрастился к спиртному. И об этом же ему только что рассказала Вера. Значит, молодой человек настолько уже погряз в этих страшных пороках – пьянстве и рулетке, что если не принять срочные меры, дело для него может закончиться крайне печально. Но самое опасное сейчас – это Фронташе; раз он уже вложил деньги в наше дело, значит, мы близки к катастрофе. Конечно, если бы не заболел, как назло, отец Антуана, во всем этом не было бы ничего опасного. Сейчас сюда бы явился Марк и все расставил на свои места. Но у старшего Жерюмо большая проблема с сердцем, и он лежит сегодня в швейцарской клинике. Симон недавно проведал своего старого друга; врач сразу же предупредил: никаких сенсаций, никаких тревожных новостей – любое волнение для больного смертельно опасно. Рассчитывать им теперь лишь на свои собственные силы.

Появилась хозяйка, на ней новое платье с легкомысленным декольте и открывающее снизу не только ноги, но даже слегка и бедра. Такие платья только начинают входить в парижскую моду; говорят, она пришла к нам из Голливуда. Верочка в нем обворожительна; Антуан не удержался, вскочил и бросился к ней навстречу.