Ну, почти ни с кем.

А в итоге вместо того, чтобы мчаться к ней с цветами в первую минуту прибытия на родную землю, он шляется неизвестно где…

Вон к Надюше и Василий и Юрка мчались из других городов при каждой возможности…Юрка вообще из военно-морского училища из Одессы. Вася то ладно, почти рядом. Москва-Горький.

Как все это понимать?

Андрей не позвонил. Ни в этот день. Ни на следующий. Звонили, кто угодно, только не он. Сердце устало падать в желудок от каждого звонка…

Геля ждала. Но когда и утро третьего дня не разродилось звонком, Геля вздохнула даже с каким-то облегчением.

– Ну и достаточно!

Облачилась в лучшее свое крепдешиновое платье с юбкой клеш в охристо-бежевых тонах. Туфли- лодочки на высоком каблуке, макияж, прическа, духи…Батя как-то привез маме из Каира, а Геля реквизировала.

И удалилась из дома с гордо поднятой головой, провожаемая оценивающим взглядом хозяйки дома, Люсиной мамы.

Домой она решила до вечера не возвращаться. Это было нетрудно сделать, потому что вчера Арамис назначил репетицию на сцене филармонии и пригласил Гелю. И режиссер народного театра Юлик Бидерман сообщил, что вечером спектакль, в котором Геля играла, и перед спектаклем не мешало бы прогнать кое-какие сцены. Спектакли игрались от случая к случаю, Геля уже давно хотела уйти, но все как-то не получалось. Заменить ее в ролях было некем. А подводить хороших людей ей не хотелось. Они скрасили ее одиночество первого года пребывания на чужбине.

Геля зашла в филармонию через служебный вход мимо столетних кипарисов (ну, может быть и не столетних, а просто выглядевших так) и сразу же натолкнулась на Арамиса. Он был безупречно выбрит, одет в темно-серый костюм и синюю рубашку. Туфли тоже были пижонские.

Геля приложилась губами к его благоухающей дорогим парфюмом щеке. Здесь среди своих этот жест был простым жестом приветствия. Но не сегодня. Что-то этот мужчина почувствовал. Какой-то дополнительный импульс. Взяв Гелю за запястье, он резко крутанул ее вокруг своей оси, так что ее юбка вздулась колоколом, не выпуская из своей железной хватки ее руку. Вернувшись в исходную позицию после неожиданного пируэта Геля про себя поблагодарила провидение, что каблуки ее туфель не застряли в щелях деревянных полов закулисья.

– Красивую включила?– ревнивым взглядом оглядел Арамис Гелю.

– Имею право! – Геля небрежным жестом поправила упавшие на лицо волосы.

– Есть повод?

– Спектакль у Юлика. Кто-то там из Москвы приезжает.

– Значит, петь не будешь вечером с нами?

– Не получится.

– Ну, посиди в зале, мне будет приятно видеть тебя…

– Мне тоже…. Посижу.

Запах кулис, полумрак зрительного зала, знакомые звуки настраиваемой аппаратуры и первые аккорды мелодий вернули Геле душевное равновесие. А может, действительно, у Андрея нет ее адреса. Людка могла не сказать из вредности. Письма он посылал на главпочтамт. Общих знакомых нет, по этому адресу она не прописана…

– Ладно, дам тебе еще один шанс,– подумала Геля и с дежурного телефона филармонии набрала домашний номер хозяев.

Трубку подняла Алла.

– Тебя домогается Андрюша. Уже три раза звонил,– радостно сообщила она.

– Ну, если позвонит в четвертый, скажи ему, что у меня в семь спектакль в Синопе в ДК, заканчиваем около десяти. Если хочет, пусть приезжает.

Геля гримировалась перед третьим актом, в котором был ее выход, когда в гримерку заглянул Юлик и сказал, что ее спрашивают молодые люди.

Она набросила на сценический костюм чей-то халат и выглянула в фойе. Как она и ожидала, возле перил лестницы стоял Андрей и бессовестно улыбался. Рядом улыбались его двое закадычных дружков Мухтар и Павлик.