Часового на посту, к вящей радости мальчиков, не оказалось. Ребята тихонько проникли через калитку в сад, несколько приведенный в порядок к приезду государя, но все равно сохранявший еще признаки запущенности, залезли на огромный раскидистый дуб и притаились среди листвы. Гаврила, давно отвыкший от древолазания, остался караулить на улице.

Прошло десять минут, и вдалеке послышался стук копыт, заглушаемый криками толпы.

– Едут, едут! – взволнованно прошептал Павлик.

Улица моментально заполнилась народом. Лица у всех были радостные, многие мужчины подбрасывали шапки. Впереди ехали попарно двенадцать лейб-казаков, среди которых мальчики разглядели и Андрея Петровича. За казаками следовал экипаж, запряженный четверкой гнедых коней. В нем восседали их величества. Император был одет в черный мундир, на голове его красовалась лаковая фуражка. Он с улыбкой приветствовал толпу, изредка наклоняясь к царице и что-то ей говоря.

Государыня оказалась красивой, изящной женщиной. На бледном лице ее, обрамленном светлыми локонами, виднелись темно-красные пятна. Как и государь, она улыбалась и приветствовала народ, но было заметно, что многодневная дорога сильно утомила ее величество.

Процессия подошла к воротам дворца. Остановившись, казаки громогласно грянули:

– Ура его величеству императору Александру Павловичу и императрице Елизавете Алексеевне!

– Ура! – эхом отозвалась толпа.

Ребята с жадностью вглядывались в фигуру государя, оказавшегося почти под деревом, на котором они прятались, но листва мешала им разглядеть его лицо.

– Ура его величеству государю императору! – вновь прокричали казаки.

– Ура! – в новь громогласно повторила толпа.

– Ура! – забыв обо всем, закричали Петя и Павлик, раскачиваясь от восторга на ветке.

И напрасно! Послышался треск и отчаянное: «Ай!» Лишь в последний момент мальчики успели схватиться за другую ветку, чуть-чуть не покатившись кубарем под колеса государевой кареты. По счастью, их вопль растворился в крике толпы, и лишь император с императрицей удивленно подняли головы вверх и стали всматриваться в крону дерева. Увидев лицо государя, мальчики ахнули – они узнали в нем таинственного господина, так приветливо разговаривавшего с ними на берегу моря!

Царь заметил ребят и улыбнулся. Затем как ни в чем не бывало повернулся к жене:

– Не волнуйтесь, моя дорогая, это просто птицы. Они тоже радуются вашему приезду, – донесся до ребят знакомый приятный голос.

Коляска подъехала к крыльцу. Государь вышел из экипажа первым, подал руку Елизавете Алексеевне. Та, опираясь на супруга, медленно спустилась на землю. Повернувшись к народу, император еще раз помахал рукой, и царская чета скрылась за дверями дворца.

…Когда улица опустела, Петя и Павлик незаметно спустились с дерева и помчались домой. Проникнув в свою комнату никем не замеченные, они мигом переоделись в домашнее платье. Петя, тяжело дыша, повалился на кровать.

– Кто бы мог подумать! – немного отдышавшись, произнес он. – Кто бы мог подумать, что мы уже больше недели знакомы с государем!

– Да-а, – задумчиво протянул Павлик. – А ведь скажи, Петя, в том господине сразу чувствовалось величие и благородство?

– Да, я сразу понял, что это не простой человек! Теперь понятно, откуда он знает наших родителей!

– Удивительно только, как он их вспомнил, – заметил Павлик. – Вокруг царя всегда столько важных персон!

– На то он и государь, чтобы, как отец родной, помнить своих верных подданных! – парировал с достоинством Петя. – Ладно, Павлик! Я, пожалуй, немного посплю. А ты что будешь делать?

– Я пойду в сад, почитаю, – ответил он и направился к двери.