И с таким бандитским видом эти мальчишки подскочили и ткнули стволы своих обрезов в животы самых крупных колумбийцев, что те поняли, что дело пахнет керосином. А я про себя подумал, что если они вздумают сопротивляться, то тогда Анхель со своими сыновьями перестреляет этих ребят как зайцев. Что будет потом, я даже не хотел представить, скорее всего, будет суп с котом. Я стоял, стараясь не дрожать как осиновый лист, а Анхель продолжал своим невозмутимым тоном:

– Запомните, мы, венесуэльцы, не переносим, когда нас обманывают. Вендетта начата не нами. Месть, как говорят итальянцы, блюдо, которое подают холодным. Ты сейчас поедешь и привезешь все деньги, которые ты должен этому человеку, – и аккуратно вытащил ружье из его рта.

Рот бедного Хорхе был постоянно открыт, и от неудобного положения в нем скопилась слюна, конец ствола оружия был обслюнявлен, весь мокрый. Респектабельный «Зауэр» имел не впечатляющий вид, впрочем, как и физиономия самого Хорхе. Он был весь мокрый, от него воняло не знаю чем, он, видимо, переродился несколько раз за те минуты, пока Анхель держал в напряжении всю компанию, а его детишки тыкали обрезами в животы воинственно настроенных друзей Хорхе. И никто не мог понять, то ли это страшная игра, то ли это на самом деле началась вендетта, и никто тем более не знал, чем все это закончится.

Анхель посмотрел на меня и спросил:

– Ну что, Алекс, что будем делать? Будем казнить его или помилуем?

– Ладно, оставь ему жизнь, у него четверо детей, еще двоих он воспитывает от погибшего старшего брата.

– Наверно его брат был такой же аферист, и с ним тоже расправились индейцы. Они же приехали через Пуэрто Паэс, через земли аякучи. Они знают, что с аякучи шутки плохи, мы не прощаем обман и бесчестие!

Друзья Хорхе немного отошли от испуга:

– Ну что вы, ребята, мы же тоже индейцы, но колумбийские, у нас общие корни, можно мы решим все по-мирному?

Дрожащим голосом Хорхе начал просить:

– Я сейчас поеду, я сейчас поеду, я сейчас поеду, привезу все деньги, все деньги, какие у меня есть. Я клянусь, что в ближайшие дни, до праздников, все деньги какие я достану, привезу вам!

Анхель жестко поставил условие:

– Тебе 20 минут, ты должен поехать и привезти все деньги, а твои парни останутся ждать с нами, мы попьем пока пиво. Садитесь, мужики.

Все плюхнулись на стулья за столом, начали успокаиваться, надеясь, что все кончилось. Бармен имел безразличный вид, но глаза у него были уже не сонные и не пьяные. Да еще и Анхель на него так посмотрел, что бармен сразу понял, звонить в полицию нельзя. Сообразил, раз индейцы пришли с ружьями в зал, значит, вокруг ресторанчика находятся два-три десятка их братьев. И если он что-то сделает, то они ворвутся сюда, перестреляют тут всех, и от бара ничего не останется. Он посмотрел в глаза Анхеля и сказал:

– Ты прав, аякучо. Я тоже из тех мест, мы братья, и в этом деле мы похожи. Ставлю десять бутылок пива от заведения. Тебе, аякучо, за высокое достоинство индейского воина!

Ушедший на стоянку Хорхе, вскоре с воплем забежал обратно:

– Кто-то украл мои колеса, кто-то украл мои колеса!

Один из сидевших за столом его друзей, видимо тот, с кем он проводил свои аферы, протянул ему ключи:

– Вон там стоит мой старый шевроле, съезди к себе домой, привези быстрее деньги и скажи ребятам, что мы тут в неприятной ситуации.

На что Анхель сказал:

– Если ты предупредишь своих ребят, то я точно отстрелю яйца всем твоим друзьям, а потом и тебе самому тоже. Ты меня понял?

Хорхе, запуганный как мышь, утвердительно кивнул, взял ключи своего товарища и быстро убежал. Анхель же взял обрез у Антонио, и, держа два ружья в руках, встал, расставил ноги, развернул свою могучую грудь и сказал: