Муж­чи­на не от­ве­тил на мои на­стой­чи­вые во­про­сы, он лишь оза­да­чен­но про­вёл паль­ца­ми по сво­ему на­пряжённому лбу.

– Ар­хан­гель­ский са­мый на­стоя­щий пре­ступ­ник, по ви­не ко­то­ро­го по­гиб­ла моя ма­ма. Он уп­ря­тал её в пси­хи­ат­ри­че­скую кли­ни­ку и с са­ди­ст­ским на­сла­ж­де­ни­ем на­блю­дал, как она му­ча­ет­ся в че­тырёх сте­нах.

Не сдер­жи­вая боль­ше гнев­ных эмо­ций, вска­ки­ваю с крес­ла и воз­вы­ша­ясь над опе­ча­лен­ным ста­ри­ком, ко­то­рые не в си­лах был воз­ра­зить мо­им спра­вед­ли­вым об­ви­не­ни­ям в ад­рес Ар­хан­гель­ско­го, во­про­си­тель­но ос­мот­рел Гле­ба Вла­де­ле­но­ви­ча.

– Сы­нок, в гру­ди дос­той­но­го че­ло­ве­ка нет мес­та для мес­ти, ибо это чув­ст­во толь­ко для сла­бых лю­дей, ка­ким ты ни­ко­гда не яв­лял­ся и не яв­ля­ешь­ся. Про­яви бла­го­род­ст­во и от­ка­жись от мес­ти. Жизнь са­ма всё рас­ста­вит по мес­там и обя­за­тель­но на­ка­жет ви­но­ва­тых.

Горь­кая и в то же вре­мя хо­лод­ная ус­меш­ка тон­кой ни­тью по­лос­ну­ла моё ли­цо.

– Как всё про­сто. Пусть судь­ба ре­шит. А она уже од­на­ж­ды ре­ши­ла, – не­про­сто про­го­во­рил, злоб­но свер­кая гла­за­ми, а про­кри­чал, раз­ры­вая ти­ши­ну, до­но­ся всю боль, с ко­то­рой на про­тя­же­нии два­дца­ти лет мне при­хо­ди­лось жить по ви­не кро­во­жад­но­го убий­цы.

Глеб Вла­де­ле­но­вич, при­дер­жи­ва­ясь за спин­ку мяг­кой ме­бе­ли, под­нял­ся и с оби­дой, про­изнёс, – сы­нок, не на­до по­вы­шать на ме­ня го­лос. Я че­ло­век по­жи­лой, и не­про­сто в от­цы, а в де­ды те­бе го­жусь.

Ви­но­ва­то опус­тил го­ло­ву, при­зна­вая, что моё по­ве­де­ние не­до­пус­ти­мо по от­но­ше­нию к че­ло­ве­ку, ко­то­рый вос­пи­тал ме­ня как род­но­го сы­на. За дли­тель­ный пе­ри­од вре­ме­ни, я ни­ко­гда не по­зво­лял го­во­рить с ним по­доб­ным об­ра­зом. Ни­ко­гда, до тех пор, по­ка де­ло не кос­ну­лось мо­раль­но­го уро­да Ар­хан­гель­ско­го. При упо­ми­на­нии лишь од­но­го его име­ни кровь в жи­лах за­ки­па­ла, ра­зум от­клю­чал­ся, а жа­ж­ду­щее, мсти­тель­ное серд­це на­чи­на­ло не­про­из­воль­но сту­чать, и ка­ж­дый удар с бо­лью от­да­вал­ся в ушах, вы­ну­ж­дая дей­ст­во­вать бо­лее аг­рес­сив­но и вра­ж­деб­но, да­же по от­но­ше­нию к род­ным без­вин­ным лю­дям.

– Про­сти, – спус­тя ми­ну­ту за­тяж­но­го мол­ча­ния, про­изнёс я. – Не знаю, что на ме­ня на­шло. Как буд­то бы на­ва­ж­де­ние. Пе­ред гла­за­ми всё по­тем­не­ло.

Ин­тел­ли­гент­ный ста­ри­чок, ко­то­рый все­гда от­ли­чал­ся уме­ни­ем пра­виль­но оце­ни­вать си­туа­цию и здра­во под­хо­дить к ре­ше­нию лю­бо­го во­про­са, при­бли­зил­ся ко мне и по­сту­чав по пле­чу, не­сме­ло рас­сме­ял­ся.

– Мой го­ря­чий, вспыль­чи­вый маль­чиш­ка.

Под­нял гла­за пол­ные со­жа­ле­ния на Гле­ба Вла­де­ле­но­ви­ча.

– Пой­ми, глу­пый юнец, ты един­ст­вен­ный че­ло­век, ко­то­рый ос­тал­ся у ме­ня на всём бе­лом све­те. Я хо­чу, что­бы ты про­жил дол­гую и сча­ст­ли­вую жизнь.

– Так и бу­дет, не со­мне­вай­ся, – в от­вет на дей­ст­вия сво­его за­бот­ли­во­го ста­ри­ка, ко­то­рый плот­но фик­си­ро­вал сво­ей ла­до­нью моё пле­чо, по­ло­жил ру­ку на его мо­гу­чую спи­ну.

В гла­зах муж­чи­ны поя­ви­лась на­де­ж­да, он бод­ро по­хло­пал ме­ня по пле­чу, одоб­ряя и при­вет­ст­вуя мой уве­рен­ный тон и пра­виль­ный ход по­зи­тив­ных мыс­лей.

– Толь­ко сна­ча­ла я за­став­лю Ар­хан­гель­ско­го от­ве­тить за свои зло­дея­ния, – от ус­лы­шан­ной кра­моль­ной фра­зы, взгляд муж­чи­ны стал бо­лее со­сре­до­то­чен­ный, на­де­ж­да окон­ча­тель­но угас­ла. Он рез­ко уб­рал ру­ку и, взмах­нув го­ло­вой, об­речённо вы­крик­нул, – месть ­– не бы­ва­ет слад­кой, пой­ми, она ли­ша­ет рас­суд­ка, слов­но са­мая опас­ная и смер­тель­ная бо­лезнь. Это что срод­ни бе­зу­мию.