– Верно говоришь, – Хотимир устало прикрыл глаза. – А потому для каждого из сынов и имевшихся внуков велел князь изготовить гривны, дабы по ним можно было сразу распознать, кто от кого народился. На сыновних гривнах в центре мастер сделал выпуклый диск-солнце, который тоненькими золотыми лучиками соединялся с внешним кольцом. Внешнее кольцо гривны для старшего сына сделали из толстой золотой проволоки, для среднего – сплели из двух, а для младшего – из трёх проволок потоньше. Чтобы отличать гривны внуков, вместо диска в центре поставили маленькое кольцо.

– А ежели внуков от одного сына несколько имелось?

– Для этого князь придумал в верхней части гривны, где припаяна золотая цепочка, прокладывать между внешним и внутренним кольцами вместо тонкого лучика толстую золотую полоску. Полосок могло быть несколько. Они означали внуков по старшинству. Когда умирал князь, его гривну передавали старшему сыну, а у того имелась ещё и своя. Вот так и доказывали своё главенство в роду.

– Умён оказался князь Годислав, хитро придумал! – кивнул головой Радовит.

И тут же почувствовал, как жаром обдало всё тело, а в ушах раздался противный писк. Заплетающимся языком он только и смог спросить отца:

– В моей руке гривна княжича Вратибора?

Столько ужаса прозвучало в его голосе, что Хотимир невольно хрипло хохотнул:

– Так оно и есть, сынок! Она по праву принадлежала твоему прадеду Преславу.

– Да как же сие могло случиться? – Сердце Радовита бешено колотилось, и готово было вырваться из груди. – Так мы с тобой, оказывается, родичи князя Рюрика?

– Как видишь, – слабо улыбнулся старик. – Но я уже не жилец в этом мире.

– Отец! Расскажи всё, что знаешь о моём прадеде и этой гривне!

Молодой человек первый раз в жизни почувствовал, как мелкая дрожь сотрясает тело, но не понимал, отчего это происходит.

– Прямым наследником престола после князя Годислава должен был стать старший сын Вратибор. Люди отзывались о нём плохо. Сказывали, что душа у него подлая, нагл и жесток он сверх всякой меры, до молодух и баб охоч очень. Шибко не любили княжича горожане, но изменить ничего не могли. Наложницы у Вратибора во всех ближних к городу посёлках имелись, вот только девок рожали, а нужны были парни – наследники. Злился сильно княжич на себя, на баб и даже на богов за то, что не получалось родить сына. А у младших братьев дети мужского пола уже росли, потому и не находил он себе места. Понимал, как трудно ему придётся без наследника.

Хотимир закрыл глаза и замолчал, собираясь с силами.

Радовит не торопил его, понимая, что должен молчать и лишь слушать, ловя каждое слово отца.

И тот продолжил свою речь:

– Повадился Вратибор хаживать в наш лесной посёлок. Раньше, говорят, он совсем маленьким был, десяток домов едва бы набралось. Это за прошедшие годы разросся сильно, народу в нём теперь не счесть. А тогда жил в посёлке бондарь Сдеслав. Рукастый мужик. И имелась у него дочка на выданье, наипервейшая красавица по всей округе. Весеей кликали её. Вот к ней-то и зачастил княжич. Собой Вратибор тоже недурён оказался, потому, видать, и полюбились молодые.

Старик сморщился, словно от боли, и перевёл дыхание.

– Сдеславу приято было, что именитый гость к нему в дом наведывается, вкусности разные возит да за дочкой ухаживает. Может, бондарь в душе на что-то надеялся. Ну а когда спохватился, Весея уже понесла. Тот подарочек княжой издали стало видать. Там уж серчай не серчай, а пришлось хозяину дома Вратибора при встрече за грудки брать. Но тот и не отказывался от девки, не сбегал никуда и даже поклялся помогать, коли ребёнок народится. А ежели мальчик на свет появится, то он его на руки примет и сыном признает!