– Армяне! – веско повторила она, словно одно упоминание об этой нации могло объяснить всё. – Они богатые! Все! У них миллион родственников, и они тоже богатые! А я? Игорь? Он же будет казаться приживалкой среди всей этой братии! У Анаит нет своей квартиры, и после свадьбы жених должен обеспечить жильём супругу, а какое у нас жильё? Нужен ремонт! Мы не делали его ни разу! Это ведь так дорого!

Андрей непонимающе смотрел на клиентку. Не делали ни разу, стоило ли начинать и поднимать столько шуму? Столь долгая прелюдия к истинной цели встречи, в особенности ремонт и армяне, утомила его, и он оборвал жалобы Анны Сергеевны:

– Так что именно вас больше тревожит? Что сын не вернулся или что он ремонт не сделал? Хотя… Нет сына – нет проблем с женитьбой и армянами. Тогда и без поклейки обоев можно обойтись.

Раздался всхлип, словно Анна Сергеевна подавилась собственными слюнями. А наглый сыщик продолжал:

– Давайте вернёмся к тому, что ваш сын делал, говорил и писал вам перед отъездом. Звонил ли потом? Соберитесь, Анна Сергеевна.

Он встал, отдернул занавеску, и Анна Сергеевна увидела, что за ней прячется огромный агрегат непонятного предназначения. Раздалось гудение, потом жужжание, и она догадалась, что это кофемашина.

Перед ней появился дымящийся бокал, полный капучино. Какой приятный запах, кажется лесной орех. Детектив не торопил клиентку, лишь заметил:

– Ешьте пирожки, моя мама час назад испекла. Еще теплые.

Интересно, так во всех детективных агентствах клиентов балуют? Удивляясь самой себе, Анна Сергеевна откусила от пирожка. Он оказался с картофелем, тесто тонкое, нежное. Вот бы тоже научиться так печь.

И о чем она думает, Игорек пропал, а мать сидит лопает пироги вместо того, чтобы его искать! Что там детектив спросил, о чем они разговаривали с сыном?

Перескакивая мысленно с одного на другое, Анна Сергеевна ругала себя, что не догадалась записать на бумаге все, что хотела сказать. Еще и пирожок такой вкусный, сбивает с мысли.

Наблюдая за клиенткой, Андрей заметил, что она слегка успокоилась, глаза перестали бегать туда-сюда. Женщина дожевала последний кусочек, выдохнула, и начала неуверенно:

– Игорек уехал на работу. А перед этим – к Валере. Из-за этого бездельника мой сын и пропал! Друг, видите ли, позвал его отдохнуть на Байкал, как же он один поедет! Я сказала ему, конечно, чтобы дурью не маялся, деньги не тратил… Никогда мы не путешествовали, баловство это. Но Игорек не послушал. Обещал вернуться пятого июля, у меня отпуск с пятого, и мы бы начали ремонт. А четвёртого числа прислал сообщение: «Извини, пока тут задержусь, как билет домой возьму, напишу, связь не ловит». Вот, сами взгляните.

Действительно, именно так и написано. И есть предыдущая переписка, так что номер не левый. «Сынок купи ржаного половинку», «Ок», «Сегодня приду с Анаит», это сообщение без ответа, «На ужин макароны по-флотски в красной кастрюле стоят на верхней полке в холодильнике кетчупом полей хлеб не забудь отрезать». Может, эта женщина забыла, сколько лет сыну? Одно из двух: или он сам не сообразит про кетчуп, и тогда это инфантильный маменькин сынок, или мать из разряда гиперопекающих родителей. Судя по тому, что Игорь все же уехал вопреки ее уговорам, второй вариант более вероятен.

– А вы не предполагаете, что могло быть хоть чуть-чуть важнее для вашего сына, чем ваш злополучный ремонт? Из-за чего он мог задержаться? Звонил ли он вам из поездки, писал?

– Звонил! Они уехали двадцатого июня, как добрались, он позвонил.

– Где именно он остановился? Город, гостиницу называл?

– Нет, сказал, снимать будут жильё. А какое и где я не догадалась тогда спросить. Ну Байкал ведь не такой уж большой, это ведь просто озеро! Вы же найдете моего сына? Правда?