Бэкенхем обнял девушку одной рукой за талию. Его медленные проникновенные поцелуи сводили Джорджиану с ума.

Он накрыл ладонью ее грудь, его руки были властными и требовательными.

Джорджи издала тихий, беспомощный стон. Она должна была остановить его, но прикосновения дарили сладкую муку, заставляющую молить о бесконечном продолжении. Когда Бэкенхем принялся расстегивать ее корсаж и покрывать горячими поцелуями освобождающиеся от одежды груди, легонько покусывая их, Джорджи прильнула к нему целиком, поддавшись неге, словно воск, тая в его объятиях и бессвязно бормоча.

Жажда наслаждений была опасной, безрассудной, а благоразумные намерения остановить его натиск проигрывали мятежному духу ее плоти.

Маркус лучше ее самой чувствовал сокровенные тайны ее плоти и умел доставить ей неземное наслаждение. Каждое прикосновение было для нее сродни сладострастной пытке, а каждая ласка повергала в ужас от сознания, что все может закончиться.

Он был воплощением всех ее желаний. Его поцелуи утоляли ее любовную жажду. Стоило ему немного замедлить движения, как из ее уст вырывался стон протеста.

Расстегнутое платье Джорджи упало к ее ногам. Он развернул ее спиной к себе и начал покрывать ее шею и затылок медленными поцелуями, в то же время нежно обнимая ее и лаская ладонями полную грудь. По всему ее телу пробегали разряды тока, от чего кончики пальцев слегка подрагивали. Его горячее дыхание и игривые легкие укусы обжигали чувствительную кожу так, что она не могла сдержать крик.

Горячий влажный язык провел дорожку от ее шеи до плеча, не миновав нежной впадинки возле ключицы.

Отказываясь повиноваться разуму, с ее губ непрестанно слетали сладостные стоны. Джорджи откинулась назад, прильнув к нему всем телом.

Где-то глубоко внутри Джорджи боялась позволить себе радость наслаждения. Даже сейчас, когда тело млело от движений его пальцев и языка, в сердце ее звенела боль одиночества. Стоит этой ночи закончиться, им придется расстаться навсегда.

Она чувствовала, как, прижатый к ее спине, его стержень наливается желанием и твердеет. Дыхание Бэкенхема стало резким и прерывистым, его тепло щекотало ее шею. Вопреки ожиданиям, он не шептал ей на ухо слов нежности, не расточал комплименты. Джорджи подумала, что ему не хотелось тратить лишних слов и эмоций на соития со случайными женщинами.

Внезапно ей показалось, что мужчина, раздевавший ее, соблазнявший ее с холодным расчетом, без капли любви или нежности, незнакомец. И она была для него чужой. Маркус не мог знать, что перед ним его бывшая невеста, Джорджиана Блэк.

Джорджи повернулась к нему лицом, но прежде чем она успела сказать хоть слово, он снова накрыл ее рот поцелуем, полным такой обжигающей страсти, что мысли покинули ее сознание. Он скользил губами вниз по ее шее, каждым касанием заставляя ее тело трепетать от наслаждения. Она откинула голову назад и, впившись ногтями в его широкие плечи, в приступе страсти выкрикнула его имя.

Бэкенхем замер. Затем отвернулся и тихо выругался.

Джорджи была в смятении.

– Что случилось? – прошептала она. – Что-то не так?

– Черт возьми, ничего не получится.

Подавленная ярость в его голосе потрясла ее сильнее, чем его любовный пыл.

Бэкенхем отступил назад с жестом отчаяния, схватившись руками за голову. Она ждала, когда он заговорит, но он лишь покачал головой, схватил свою одежду и направился к двери.

Он бросал ее.

Горе внезапной потери разрывало ее сердце. Не в состоянии контролировать себя, Джорджи выкрикнула ему вслед:

– Маркус!

Он остановился и оглянулся.

Она тихо прошептала:

– Не уходи.

Она стояла перед ним, обнаженная, абсолютно беззащитная, и умоляла его остаться.