Очевидно, мисс Джорджиана Блэк явилась на это скандальное мероприятие с целью найти мужчину, способного соблазнить ее.

Что ж, этим мужчиной будет он.

Бэкенхем не выдал себя и ничем не показал, что узнал Джорджи. Если ей хотелось походить на светских блудниц-аристократок, она должна узнать, как с блудницами обходятся джентльмены, посещающие подобные вечера. Намеренно грубо он приказал ей раздеться.

Бэкенхем ждал, что она поставит его на место и оскорбленно выбежит из комнаты. Она ведь знала, кто он такой, даже если предпочитала скрывать собственное имя.

Но Джорджи молчала. Была ли она поражена, шокирована, испугана? Тишина сводила его с ума.

Бэкенхем тянул время за раздеванием и умыванием, руки его дрожали, тело напряглось от волнения. Стоило ему только сделать первый шаг и дать волю желанию, он уже не смог бы совладать с собой.

А потом она произнесла:

– Куда подевалась ваша галантность?

Так значит, она придавала большее значение процессу, нежели факту обольщения. Сейчас лорд не был расположен к учтивости. Но ему удалось разгадать ее настроение – она не сказала «нет», она лишь попросила сменить тон.

Джорджи заявила, что слышала о нем как об искусном любовнике. Что ж, это даже льстило его самолюбию. Бэкенхем понимал, что их встреча не будет похожа на другие. По сравнению с восхитительной, яркой и такой живой Джорджианой Блэк другие женщины казались лишь блеклыми тенями.

Прохлада воды остудила жар его тела, но не затушила языков пламени желания внутри его. Он сделал шаг к ней навстречу. И тут на него нахлынули воспоминания. На протяжении всей помолвки ему приходилось держать себя в руках, ведь она была девственницей, а он был благородным кавалером. Спасение он находил лишь в фантазиях о том, как скоро они поженятся и он сможет обладать ею – каждую ночь, если того пожелает. И каждое утро, день и вечер.

Мечты сгорели в одночасье, стоило лишь ей разорвать помолвку.

Но сегодня…

Бэкенхем был в отчаянии – и ликовал. Сегодня вечером он наконец-то сможет воплотить мечты в жизнь.

– Вы не разделись, – сказал он хрипло. – Вам помочь?

У Джорджи закружилась голова, пульс резко участился. Все происходило слишком быстро. Если она не остановится сейчас, будет поздно.

Она покачала головой:

– Нет, я лишь…

– Возможно, стоит начать с поцелуя.

Медленно Маркус протянул руку к ее лицу и скользнул пальцем под край кружевной маски.

– Нет, – вскрикнула она. Ее рука взметнулась в воздух, она схватила его за запястье в попытке не дать снять маску. Джорджи боялась его реакции, если раскроется ее инкогнито. Ярость или пренебрежение? Возможно, он вовсе не будет удивлен. Она не знала, что хуже.

Рисковать было нельзя.

– Как вы темпераментны. – Бэкенхем слегка склонил голову набок. Затем он поднес к ее лицу другую руку. Кончики его пальцев нежно дотронулись до подбородка, погладили шею.

– Я не сниму маску. Я только…

Осторожно он приподнял кружево маски.

Прохладный воздух обжег приоткрытые губы. Она с трудом сглотнула и выпустила его руку.

Он провел пальцами по напудренным волосам и взял ее голову в свои ладони. Дрожь пробежала по ее спине.

Маркус наклонился к ней, согревая ее губы своим теплым шепотом:

– Неизвестность всегда возбуждает сильнее, вы не находите?

Прежде чем она успела ответить, он впился в ее губы, страстно притянув к себе.

Ее сердце едва не вырвалось из груди. Бэкенхем не играл и не флиртовал с ней, о нет, этот поцелуй воплощал собой жгучее влечение. Джорджи почувствовала, как его горячий влажный язык проникает в ее рот, и ускоряющийся вихрь желания завладел ею.

Ее рука скользнула вверх и зарылась в волосах Бэкенхема. Его тело было еще влажным, от него исходил едва уловимый аромат цитрусового мыла, который всегда напоминал о нем.