– Все будет стабилизировано, Адель, – с этим словами Фумико упрямо сжала губы, – но я хотела бы напомнить, что уже рекомендовала в отношении этой группы более… конкретные меры воздействия.

Видя неодобрение в глазах спутницы, она примиряющее добавила:

– Впрочем, мы, вероятно, еще имеем возможность контролировать ситуацию, не прибегая к подобным шагам.

– Именно, – ответ Адель был сдержан. Она старалась излучать уверенность, которую, впрочем, отнюдь не испытывала. – Мы должны стабилизировать ситуацию, но сейчас мы не можем позволить себе непродуманных действий. Ты знаешь, что стоит на кону.

Не дождавшись ответа, она молча кивнула и продолжила:

– Хорошо. Не будем возвращаться к этому вопросу. Ты знаешь, что нужно делать. Дай мне статус по текущим делам.

Организация “Харон” была одной из самых консервативных и не имела своего филиала в “Вирту”. Адель с недоверием относилась к мирам, создаваемым системами искусственного интеллекта, критическая оценка деятельности которых, как никак, была ее фокусной задачей, и становиться заложниками деятельности “умных машин” её организация не имела права. По крайней мере, Адель понимала эту ситуацию именно так. Тем не менее, сокращение количества рабочих место в реальности коснулось и их. Это был общий тренд, веяние времени – это бессменный руководитель “Харона”, нехотя, принимала.

Посетителей было для буднего дня не так много, что не удивительно: пространство “Вирту” стало местом всех встреч, и даже такое подразделение как “Харон” было вынуждено считаться со стратегией оптимизации расходов ООН, в том числе на аренду помещений. В фойе находилась лишь небольшая группа дипломатов, обсуждающих, судя по всему, вспышку насилия в Катаре, и несколько сотрудников службы безопасности, с непринужденным видом рассматривающих окружающих. Их цепкие взгляды то и дело останавливались на ее фигуре.

Чуть в глубине, около стены стояли одетые в серо-голубую униформу служащие ООН, которые давали личные консультации наиболее важным посетителям. Впрочем, таких всегда было немного. Нельзя сказать, что было людно, но…

– Здесь, Адель? – слегка удивленный голос спутницы вывел главу службы «Харон» из раздумий.

– Нет, пожалуй, ты права, – Адель передернула плечами, отбрасывая навязчивую мысль. – Поднимемся ко мне и все обсудим детально.

Фумико коротко кивнула. Лаконичность и профессионализм – это именно то, что ценила в людях Адель. Развернувшись, они быстрым шагом направились к ближайшему служебному лифту. Система опознавания не давала ни малейшей возможности для проникновения постороннего за невидимые черты в холле. Прозрачная труба пневматического лифта за несколько секунд доставила их на сороковой этаж служебных помещений Башни. При желании, Адель легко могла получить рабочие помещения и существенно выше, но столь простые форматы самоутверждения были ей не свойственны. Воспитанная отцом, наследственным военным, она впитала одну простую ценность – только власть имела значение. Деньги, комфорт, статус – это всё переменные. Только власть давала возможность менять все вокруг, а Адель, плоть от плоти дочь своего отца, хотела многое изменить. Именно поэтому, имея возможность уступить помещения на сто первом этаже в обмен на услугу, она воспользовалась этой возможностью, и еще ни разу не пожалела о своем решении.

Выйдя из трубы пневмолифта, они оказались в просторном помещении Службы. Все пространство было сконфигурировано таким образом, что рабочие места концентрическими кругами группировались вокруг центрального места в зале – места, которое занимала непосредственно сама Адель. Эту идею конфигурации она предложила и реализовала самостоятельно. Ей импонировал такой простой и наглядный символизм.