Скорее всего Яковлев говорил об истребительной авиации, именно на этом поле он и предполагал работать. А там, как мы уже отмечали, был Николай Николаевич Поликарпов. Не зря ревниво относящиеся к чужой и собственной славе творцы крылатых машин нарекли Поликарпова «королем истребителей». Он находился в зените славы и, изучив уроки Испанской войны, настойчиво работал над истребителями нового поколения, которые должны были превзойти «Мессершмитт». В КБ Поликарпова на выходе были И-180 и И-185 – самолеты с великолепными характеристиками. Кроме того, что у Николая Николаевича был прекрасный творческий коллектив, у него был «свой» завод, который работал в тесном контакте с КБ, серийщики знали проектантов, понимали их чертежи, были в личных дружеских контактах с конструкторами. Историки единодушны в том, что в 1940 году творческий потенциал Поликарпова был в зените.

Кроме вышеназванных трех «китов» советского авиапрома были и другие интересные коллективы, такие, как конструкторские группы В.Ф. Болховитинова, Р.Л. Бартини, Г.М. Бериева, В.Б. Шаврова. Исключительно сильным был коллектив, который создал один из лучших российских авиаконструкторов Д.П. Григорович (он скоропостижно скончался в 1938 году, но КБ-то его сохранилось).

Так что говорить о том, что в отечественном авиастроении был застой и «старым кадрам» предложить уже нечего, было, по меньшей мере, некорректно.

Но слова о том, что «старые кадры» выдохлись, сказаны были в 1940 году. И не дезавуированы автором и через четверть века.

Положение в авиастроении в 1940 году было, действительно, непростым, но совсем по другой причине. И о ней Александр Сергеевич в своей книге не говорит. «Отеческая любовь» товарища Сталина к авиации обернулась для создателей крылатых машин, сложнейших двигателей, оборудования неслыханными унижениями, вздорными обвинениями во вредительстве, годами тюремного заключения, колымской каторгой, а то и смертью. Был же в 1930 году приговорен к смертной казни Н.Н. Поликарпов по знаменитому «Шахтинскому делу». В ожидании казни конструктор продолжал в заключении работать над проектом своего истребителя И-5, и хорошо, что успел закончить эту работу. Самолет получился на диво хорош, и Поликарпову даровали свободу. Опыт работы по специальности «подозрительных интеллигентов» за решеткой показался лучшему другу авиаторов продуктивным, и система ЦКБ НКВД (так именовались творческие коллективы, в которых работали заключенные конструкторы, в просторечии они именовались «шарашками») стала частью социалистической системы хозяйствования. О выдающихся авиационных конструкторах, оказавшихся за решеткой, мы уже говорили выше, а вот в книге Яковлева о них нет ничего. Как и не было всего этого…

А была тревога товарища Сталина о судьбе авиации, которую он высказал Яковлеву:

«Мы вам верим, хотя вы и молоды. Вы знаток своего дела, не связаны с ошибками прошлого и потому можете быть объективными больше, чем старые специалисты, которым мы очень верили, а они нас завели в болото. Именно тогда он и сказал мне:

– Мы не знаем, кому верить».

О каком болоте вел речь товарищ Сталин? Он ли это сказал, или их в его уста вложил автор воспоминаний?

Неужели речь шла о конструкторском бюро истребительной авиации, которым руководил бывший враг народа Н.Н. Поликарпов? Уже в ходе Испанской войны в его КБ был практически готов И-180, который ничем не уступал своему будущему противнику, а опытные поликарповские конструкторы уже заканчивали работу над принципиально новым И-185, истребителем, равного которому ни у одной из сторон, которым предстоит вскоре воевать над просторами Европы, так и не появилось.