По времени, это не соответствует ни одному периоду египетской истории, известному археологам. Ни Раннему царству, ни даже додинастическому периоду. Это время, которое само по себе не поддаётся линейной дате. Но если выразить условно, это произошло более 36 000 лет назад, в эпоху, которую в других традициях называют доатлантической или световой фазой планеты. Это не миф – это просто недоступная память, потому что человечество сознательно закрыло доступ к этой фазе своего прошлого, чтобы пройти путь разделения.

Нетеру не были единым народом в современном смысле. Они не строили государство, не подчинялись царю, не имели иерархии. Их объединяла не культура, а состояние. Были и те, кто пытался воссоздать внешне их образы и принципы, но не имел глубины. Позже эти имитаторы породят то, что станет магической системой Египта – но вначале была не магия, а резонанс. Нетеру объединяло не происхождение, а чистота. Это были люди – да, люди – но иного качества: их тела были плотными, но не тяжёлыми. Они не были бессмертны, но жили дольше, ибо несли в себе меньше искажений. Их пища была иной – они питались звуком, формой, излучением. Их речь была не вербальна – она была передача состояния.

Именно поэтому в их поселениях отсутствует то, что археологи ищут как «бытовые артефакты». Они не хоронили умерших – потому что переход был не смертью, а возвращением. Они не строили дворцов – потому что структура поселения и так была полем силы. Их дома были округлыми или многогранными, и чаще всего – временными, потому что главное внимание было не на доме, а на сонастройке с пространством. Они не собирали запасы – они жили в ритме Земли и знали, когда и куда двигаться.

Внешне, цивилизация Нетеру не имела богатств. Их золото – это было Знание. Их престиж – это была чистота. Их сила – это была настройка. Они владели знаниями о строении материи, энергии, частоты, и именно это знание дало им возможность создавать структуры, которые сохраняются тысячелетиями. Они не «высекали» Пирамиду – они выверяли каждый камень так, чтобы он не просто лежал, но звучал. Они знали, где добывать камень – не из-за плотности, а из-за поля, которое он несёт. Потому их карьеры были священными местами, а не просто каменоломнями.