После её подавления в крестьянстве почти на сто тридцать лет воцаряется тишина, перемежаемая мелкими и редкими волнениями. И всё же нельзя сказать, что крестьянство молчало. «Где народ, там и стон», – сокрушался Некрасов. Этот тяжёлый стон слышался по всей России с 1812 года, когда «земля» в последний раз пыталась доказать свою бескорыстную преданность престолу.

Новая концепция исторического развития появилась в контексте социализма. Происходило осознание экономических противоречий общества. Центральной проблемой стал труд и его подчинение капиталу. В первой половине XIX века появились труды А. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна и ряда других социалистов-утопистов. В соответствии с их представлениями, в справедливом общественном устройстве важную роль должны играть идеи о труде как наслаждении, расцвете способностей человека, стремлении к обеспечению всех его потребностей, централизованном планировании, распределении пропорционально труду. Роберт Оуэн не только занимался разработкой теоретической модели социалистического общества, но и на практике осуществил ряд социальных экспериментов по внедрению таких идей в жизнь. В России наиболее крупными представителями утопического социализма были А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский. Прекрасно описал Пьер-Жан Беранже особенности девятнадцатого века в стихотворении «Безумцы»:

В начале 1800-х годов Роберт Оуэн в фабричном посёлке Нью-Ланарке (Шотландия), обслуживающем бумагопрядильную фабрику, на которой он являлся директором[3], провёл ряд успешных мероприятий по технической реорганизации производства и обеспечению социальных гарантий рабочим. В 1825 году в штате Индиана (США) Оуэн основал трудовую коммуну «Новая гармония», деятельность которой закончилась неудачей.

Главным зачинщиком конфликта в России было всё-таки не самодержавие. Александр I всю жизнь очень хорошо помнил о судьбе своего отца, который пытался хоть как-то уравнять дворянство в правах с другими высшими сословиями. Павел I поплатился за это не только жизнью, но и посмертной репутацией. Два века без каких-либо сомнений враждующие исторические школы единодушно поливали грязью императора, ставшего на защиту «благородного сословия».