Когда вместе с психологом и мамой в кабинет входил заплаканный Серёжа, Вяльцев, посмотрев на него, решил, что обязан принять чью-то сторону. Пусть не в обсуждении, а мысленно. Он всегда и во всём стремился достичь определённости, ясности, потому что любил честность. Неопределённость же виделась ему отступлением от честности, рано или поздно приводящим к лживости. История, которую он преподавал уже много лет, имела множество примеров того, как личности, не способные совершить выбор, в конечном счёте терпели поражение. Когда необходим выбор – нужно выбирать, а не уклоняться, не отступать в сторону. И Вяльцев принял сторону провинившегося, потому что, приняв сторону директора, почувствовал бы себя предателем.

Стараясь всё делать беззвучно, вошедшие расселись, и Виктория Дмитриевна продолжила спокойным, даже чуть миролюбивым тоном:

– Нам необходимо выяснить причины, толкнувшие Сергея на этот поступок.

– Прекратите! – выкрикнул отец Серёжи.

– Это наша обязанность, – всё тем же ровным голосом ответила директор.

Вяльцев тронул отца за локоть, словно хотел если не удержать его, то хотя бы предупредить резкое движение:

– Не волнуйтесь. Так нужно, такая процедура.

– Сергей, – обратилась Виктория Дмитриевна к ученику, – ты видишь, в какой ситуации оказался сам и как подвёл своих родителей. Мы, – она обвела всех руками, – вынуждены вмешаться. И нам необходимо знать, что толкнуло тебя на этот поступок. Пожалуйста, расскажи нам.

Наступила пауза, которую директор умышленно не прерывала. Ученик должен был заговорить. И он заговорил:

– Это игра такая… Я узнал про неё в интернете…

– А от кого узнал?

– Ну, случайно…

– И что было дальше?

– Захотел попробовать. Поиграть.

– Тебе кто-то помогал? Кто-то общался с тобой, – Виктория Дмитриевна внимательно следила за учеником, за каждым его движением. И по тому, как он две-три секунды сидел молча, явно что-то обдумывая, она поняла: «Помогал».

– Нет, никто, – еле слышно проговорил Серёжа.

– Ты уверен?

– Да…

– А если ты просто забыл? Забыл от волнения. Ты подумай, вспомни. Это может оказаться очень важным.

– Со мной никто не переписывался.

Виктория Дмитриевна перевела взгляд на отца и повторила глухо, отстранённо:

– Никто не переписывался. А дальше? – и снова нацелила взгляд на ученика.

Серёжа растерялся от такого простого вопроса: он никак не мог сообразить, где во всей цепочке событий находится то самое «дальше», о котором его сейчас спрашивают.

– Как его звали? – неожиданно спросила психолог.

– Никак, – выпалил Сергей.

– Значит, кто-то всё же был, – подвела итог Виктория Дмитриевна.

Поняв, что запутался, Серёжа чуть было снова не заплакал. Ему очень не хотелось упоминать о BlackAnna, иначе он счёл бы себя предателем. И ещё ему стало жутко: а вдруг BlackAnna найдёт его и отомстит за всё… Но все взрослые пристально смотрели на него, и даже родители в эту минуту не выказывали своей поддержки. Нужно было срочно придумать какой-нибудь никнейм, но ничего подходящего на ум не приходило.

– Black, – сказал Серёжа. Он решил, что если не назовёт имя полностью, то и не предаст человека.

– Чёрный, – директор сказала так, словно, играя в мяч, ловко поймала сложную подачу. Итак, некто Black предложил тебе сыграть в «прятки на сутки». А где ты с ним познакомился?

– Не помню, – и тут Серёжа нисколечко не соврал, ибо и вправду не помнил, где и как пересёкся с BlackAnna.

– В соцсетях?

– Да, но где – не помню.

– А что ты знаешь о нём?

– Ничего, – и это тоже было правдой.

– А как он преложил это?

– Не помню. Просто предложил.

– Как вы общались? – вставила вопрос психолог. – Была какая-то закрытая группа, в которую ты входил?