Контракт, как правило, предусматривает все стороны отношений, включая и творческую, а также, что не менее важно, срок его действия. Указание срока – это мотивация ожидаемых перемен для обеих сторон, и поэтому его перезаключение по окончании срока воспринимается менее болезненно и проходит более компромиссно.

И всё же нужно всегда помнить, что заключение контракта – это торг, в котором обе стороны, держа в уме желаемое и объявляя либо завышенные притязания, либо заниженную оценку, пытаются переторговать друг друга. И в данном торге, естественно, более опытным является и в более выгодной ситуации находится работодатель.

Таким образом, можно сделать вывод, что система «гоблинов» в какой-то мере жива и по сей день, видоизменившись и обрядившись в модные наряды мелких, хотя порой и частых подачек. Но противостоять этой системе можно, лишь имея объективную самооценку своего умения и своей практической подготовки.

И должен быть спрос на это умение.

Общество, в котором выпало жить нам, отличается от тех, что были прежде. «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку…» Этот закон приложим и к общественному развитию. При кажущейся похожести ничто не повторяется в этом мире, хотя всё подчиняется единым законам, и тем более личность. Сочетание же личностей во времени и пространстве никогда не бывает одинаковым. Даже на протяжении столь короткой и одновременно достаточной для понимания бытия человеческой жизни состояние общества (суммарная составляющая индивидуумов) меняется. Эти изменения бывают медленными или быстрыми. Незначительными или весьма существенными. И из тех, которые характеризуются известной формулой: «Не дай вам Бог жить во время перемен…» Но так или иначе, каждому поколению выпадает решать свою задачу, которая определена свыше.

Общество управляется государством.

Искони государство являлось инструментом подчинения большинства меньшинству[2].

Монархия ли, княжеский удел, деспотия, демократия или что-либо иное, апробированное в веках, все государственные построения всегда отвечали прежде всего этой задаче. И, пожалуй, только в обществе потребления и большинство, и меньшинство в какой-то мере уравнялись в правах, а точнее – в отсутствии оных, вынужденные служить единому непрерывному процессу: производство – потребление – производство…

Бессмысленность подобного «беличьего колеса» жизненного уклада очевидна, но этот изматывающий бег общество остановить не хочет. Точнее, не желает иного развития опять же владеющее властью (ресурсами) меньшинство, которое находит смысл жизни в увеличении так называемых благ… Там, где правят бал деньги, стратегическая целесообразность человеческих деяний отсутствует. Парадоксально, но в подобной ситуации даже пресловутый прагматизм бессилен.

Кажется, никому не надо доказывать, что нынешняя промышленность загрязняет окружающую среду. Что автомобиль уже очевидно – не роскошь, и не столько средство передвижения, сколько массовый убийца. Что энергию можно получать не столько, опять же, при экологически небезвредном сжигании нефтепродуктов, сколько используя то, что гармонично существует в природе. Что произведённых средств массового уничтожения себе подобных на планете такое количество, которого вполне хватит на самоубийство всего человечества… Но нефтяные ли, автомобильные, оружейные или иного рода магнаты (или корпоративные сообщества), называемые ныне менеджерами или владельцами, продолжают потреблять природные богатства, разрушать, отравлять, убивать, хотя сами живут в этом мире, дышат этим воздухом, и капитал не защитит их от общей природной катастрофы.