– Грядут… – скрипучий голос оказался удивительно громким. – Грядут небывалые перемены… Реки повернувши против течения… Огнём закаты и рассветы зажигавши… Ткань мира трещит, ибо не в силах Боги удержать Дракона проснувшегося… Колокол грядёт! Уль-Кумм… Уль-Кумм… Уль-Кумм…

Старик рухнул на каменные плиты, тело его тряслось в припадке, скрюченные пальцы цеплялись за воздух, и брызги грязной нутряной крови летели в стороны.

– Уль-Кумм грядёт! – Громко повторил Иско. – Сбудется пророчество! Первый сын Кумма возродит династию! Суландия станет великой! Грядёт возрождение Суландии! Наше возрождение!

– Да здравствует Уль-Кумм! – заорал Авдотур, десятник личной стражи Иско. Молодец, быстро соображает.

– Да здравствует Уль-Кумм Иско! – подхватили остальные.

Фанатики его поддержат! А это главное. Ничего, что из некоторых из них уже песок сыплется, главное что у них есть армия. А ещё есть золото! А его может понадобиться много. Если Неир не согласится признать договор, придётся тратится на наёмников и на их плечах входить в Палан.

Шио

Спустя сутки, в Южные ворота Трэпса, въехал весёлый молодец с чёрными, словно душа некроманта, волосами и хитрющими голубыми глазами. Впрочем, стража гораздо больше внимания уделила золотому снорру, небрежно брошенному молодцем, в деревянную чашу сборщика податей, нежели внешности щедрого господина.

– Знаешь, милая моя кобыла, – пробормотал Хитрец, поправляя щегольскую шляпу, украшенную красным пером, – сдаётся мне, что городская казна обойдётся и без этой монеты. Стражникам она гораздо нужнее. Сама понимаешь, жара, тяжкий труд, неблагодарные преступники всех мастей, невыносимая жажда… которую надо бы смочить.

Всегда им сочувствовал.

– Эй, красавчик, не желаешь ли… – толстая девица облизала губы и наклонилась, демонстрируя внушительных размеров грудь. – Всего четверть сула! Для такого молодца постараюсь вовсю! – блудница попыталась ухватить лошадь за узду, чтобы клиент, не приведи Тамир, не уехал.

Однако Шио отрицательно покачал головой и на всякий случай выразительно хлопнул по карманам, показывая, что денег у него на развлечения не осталось. Девица отстала, дружелюбно пожелав ему напоследок, свернуть шею в ближайшем закоулке. Хитрец к пожеланию отнёсся спокойно: портовый город, свои законы, свои правила, и если не следовать им – не продержишься и дня.

А жизнь вокруг бурлила: торговцы жареными ракушками, торговцы свежей рыбой, блудницы, сутенёры, воришки, купцы, стражники, матросы, священнослужители… Голова шла кругом от диких воплей и адской смеси запахов: сырая рыба и альтрекские пряности, душистые масла и гниющие фрукты. Красота!

– Тебе здесь не нравится? – спросил кобылу Хитрец. – Ну, милая, ничего не поделаешь. Всё равно скоро мы расстанемся, надеюсь, у тебя останутся самые лучше воспоминания обо мне.

Отыскать торговца лошадьми, не составило большого труда. За кобылу Шио выручил два сула и ещё четверть за сбрую. Итого в карманах лежало три с половиной снорра. Не так и мало для человека, у которого несколько дней назад даже сапог не было.

Сапоги, штаны и куртку, из хорошо выделанной турьей кожи, Шио приобрёл в первой же встретившейся на пути деревеньке. По словам круглолицей вдовы, костюм некогда принадлежал её мужу, и именно память об усопшем супруге не позволяла ей расстаться с одеждой. На уговоры пришлось затратить целую ночь. Припомнив симпатичную вдовицу, Шио улыбнулся и засвистел под нос известную песенку о толстухе Мьерре.

Ну что ж, до Трэпса он добрался, ну, а если совсем повезёт – к вечеру отыщется и корабль. Опыт подсказывал: искать корабль, следует в припортовой таверне. Например, такой как эта. Заведение гордо именовалось «Морская царевна». Грудастая девица на вывеске, должно быть царевна, призывно улыбалась входящим и чем-то неуловимо напоминала блудницу с Южных ворот.