Потом он почему-то засмеялся. Я не ожидал такого в первый же день в новой школе, поэтому так и не нашелся, как в таких случаях верно среагировать, а пока я думал, в класс зашла учительница.

Проблемы начались с переклички. Когда очередь дошла до меня учительница почему-то запнулась, замолчала и внимательно глянула в мою сторону. Затем очень быстро произнесла что-то похожее на «Линад» и пошла дальше по списку. Я был полным тезкой своего отца, а все местные газеты, радиостанции и телеканалы продолжали обсуждать произошедшее. Мое имя, и одновременно с этим, не совсем мое имя, продолжало мелькать повсюду. По этой причине дед перестал покупать газеты и даже убрал приемник в кладовую.

Дед сказал просто не обращать на Сида внимания. И я не обращал, по крайней мере, старался. Моего старания хватило ровно на неделю, точнее совет деда сработал, Сид перестал обращать на меня внимание, но он переключился на Дэни. На тот момент Дэни почти не разговаривал, особенно при незнакомых людях. Его заикание ухудшилось, и он с большим трудом выжимал из себя слова.

Это был урок по литературе, и мы слушали лекцию об очередном важном писателе, который своими произведениями изменил судьбы людей. Я его книги никогда не читал, поэтому с моей судьбой ничего не произошло. Потом настал черед вопросов, и учительница из всего класса ткнула пальцем именно в Дэни. Он опустил глаза и помотал головой.

– Это еще что значит? Давай-ка отвечай. Это все должны знать. – Ее строгий тон только усугублял ситуацию.

Я не знал ответа, и не знал, знал ли Дэни. Больше мы не делали домашнюю работу вместе. Даже если он и знал, то продолжал молчать.

– Я до трех считаю, а дальше уже последствия начнутся. Можем год и с двоек начать.

Дэни вертел в руках колпачок от ручки. Тот выскользнул из его пальцев и приземлился на другой половине комнаты. Все засмеялись.

– Раз, два… – Учительница принялась отбивать счет ладонью по столу.

– Й-й-й-й-а-а з-з-з-зн-зн-зна-й-у п-п-п-пр-пр-пр…

Мучения Дэни прервал звонок. Разойтись мы, к сожалению, не могли, потому что у нас стояло две литературы подряд. Он резко замолчал и весь сжался, будто хотел спрятаться под стол.

Большинство людей вышло из класса, я подошел к учительнице.

– Дэни заикается, – попытался объяснить я. – Он ни с кем почти не говорит.

– Я уже поняла, ничего страшного, научится. – Она даже не подняла глаз от журнала.

– Но он всегда так… – Я попытался снова.

– Обойдемся без советов. Я разберусь. Садись на место. – Жестом учительница указала мне на мою парту и больше вообще не обращала на меня внимания.

Второй урок прошел так же скучно, как и первый, правда, вопросов никому больше не задавали.

***

Мне никогда не было так больно. Голова раскалывалась, в глазах двоилось, а на грудь словно положили наковальню, и еще правая рука не сгибалась до конца. Автобус уехал без меня, и идти пришлось пешком. Радовало лишь то, что по пути до дома нигде не нужно было переходить дорогу. Я шел очень медленно. Меня дважды стошнило. Когда я открыл входную дверь, дед тут же принялся ругаться, он даже не сразу заметил кровь и порванную одежду. А когда заметил, побледнел и пробормотал что-то похожее на: «Конца и края этому не видно».

Доктор сказал, что у меня сотрясение, вывих, ушибы и переломы ребер. Все это он определил на глаз, в больницу меня не забрали, но прописали постельный режим, эластичный бинт и через месяц провериться у окулиста. Я никогда раньше не ввязывался в драки, только понарошку во время игр. Все ребята во дворе и в старой школе были выше нас с Дэни примерно на голову, но никто нас и не задирал.