Царь Элфаст не скрывая своей радости, с несвойственной его возрасту и величию подвижностью носился по пристани, и раздавал указания направо и налево, порою одно нелепее другого. Со стороны казалось, что ему не терпится избавиться от засидевшейся в башне дочери, что совсем не удивительно, учитывая сколько женских истерик, упреков и требований пришлось ему пережить за последние два месяца. Любимая доченька добавила седины в виски венценосного отца. Не отставали и ее мать с теткой, которым категорически запретили въезд в Вельс сопровождать невесту, из опасения негативного влияния с их стороны на ум будущей царицы цариц.

Пушки прощальным грохотом оповестили о готовности к отплытию, народ Нижней Бальгелии высыпал на пристань, не желая оставаться в стороне от такого судьбоносного для государства события. Элон поставил заслоны из стражи на пути движения царевны, образуя живой коридор. Царевна Веления не заставила себя долго ждать. Всего лишь каких-то часа два-три люди находились под палящими солнечными лучами прежде чем лицезреть красавицу. Правда увидеть им удалось только тоненькую фигурку, облаченную в тяжелое парчовое платье и увешанную небывалым количеством драгоценностей. Лицо и волосы девушки были закрыты тонким покрывалом. Складывалось впечатление, что царевне горестно оставлять родной дом и она скрывает следы слез и печали. Ах если бы кто-то мог заглянуть под ткань накидки, он стал бы поражен той самодовольной улыбкой и высокомерием на юном личике, укрытыми от посторонних глаз. Изящной походкой царевна прошествовала мимо свои подданных и поднялась на ладью. Элон последовал за нею и как только за его возлюбленной закрылась дверца каюты, офицер дал команду отчаливать. Стража расступилась перед нахлынувшей публикой, кричавшей напутственные слова и машущей зелеными ветвями оливы на прощание.

Первым отплыл златопарусный корабль Вельса, за ним царская ладья и потом последовали военные и грузовые корабли. Поданных Бальгелии, допущенных сопровождать невесту, оказалось так мало, что они уместились на одном паруснике со всем своим дорожным скарбом.

Мастер Катриих отказался и от места на резной ладье Велении и на корабле Кхана. Шумная компания придворных бальгельцев, предвкушающих развлечения, его совсем не тяготила. Погруженный в свои идеи он мог подолгу не замечать никого вокруг.

В пути находились неполных семь дней. Дорога особо не успела утомить, как звонкий сигнальный гул возвещавший о приближении к порту назначения донесся с корабля Вельса. Вскоре показались бирюзовые купола столицы. Как там у Пушкина: «Град на острове стоит, с златоглавыми церквами, с теремами и садами». Церквей конечно же не было. Православная вера еще не зародилась. А вот все остальное соответствовало описанию сказочного города, размещенного на неприступном полуострове. Как они смогли такое построить? – восхищался Катриих вслух, представляя сколько усилий понадобилось только на доставку строительных и отделочных материалов. Он слышал ранее о том, что город был возведен на пустынном полуострове дедом нынешнего правителя за двадцать лет, но не представлял масштаб проведенных работ. Когда корабль обогнув половину полуострова направился в закрытый от волн и ветра фьорд, юноша ахнул, рассмотрев висячие сады города, разбитые на нескольких уровнях по обеим сторонам от залива. Чудо-Чудное! Густые длинные лианы верхних садов нависали над нижними, создавая полутень и защищая от жары прогуливающихся по аллеям велийцев. Буйными красками цвели всевозможные кустарники и растения, перепрыгивая с ветки на ветку посвистывали разноцветные пташки, временами доносился недовольный и малоприятный крик павлинов. Прямо над пристанью одновременно в воздух взмыли сотни красно-желтых воздушных змеев и заиграла приветственная музыка.