– Не знаю, – пожал плечами Маруяма, – у нас принято работать, а не болтать.

«Кошки. Крепкие самолёты. Двадцать четыре процента. Одна смерть», – Крыша пагоды выросла, Икити не доставало всего пары деталей, чтобы связать два расходящихся края. И в глазах Маруямы тоже было всё ясно.

Ни мотива. Ни улик. Ни жертвы. Может не так и плохо, если все будут думать на жену. Но истина Икити Тоёду так просто не отпустила.

– Поссорился с этим и отца решил туда же? Да? – надавил он. – Зверьём надо быть, чтобы так!

Маруяма вжался в себя и попятился. Веснушки на лице побледнели.

– Не знает он… Тут чёрным по белому написано, что вы с сыном Ёсио Шибаты друг друга замечательно знали! – не унимался Икити Тоёда.

– Как зовут ваших коллег?

– Что?

– Ну, ваших коллег… по кобану. Вот… к примеру, который вас… привёз? – внезапно спросил Тоши Маруяма.

Как зовут водителя, Икити Тоёда не знал. Ему тоже платили не за отношения с коллегами.

– Пошёл вон, – прохрипел Икити, пытаясь приладить к пагоде хоть какой-нибудь кусок, чтобы завершить ход своих мыслей.

Едва Маруяма ушёл, Икити Тоёде самому потребовался воздух.

Над полем беспокоился осенний ветер.

«Что мне нужно найти?» – ватные ноги понесли Икити по бетонной полосе, где какой-то пилот одиноко обхаживал свой «Рэй-сэн». Икити кожей чувствовал разгадку. Она тускло горела в окне наблюдательной башни, сбивая дыхание.

«Он знает, этот старик Тамура всё знает… знает, – звенело в голове, но внахлёст Икити слышал и другое – мальчишку на смерть подвести… жизнь испортить. Зачем? Жена сумасшедшая, не помочь уже. Пусть так, оставь… оставь».

Икити замотал головой. До наблюдательной вышки осталось метров десять, сквозь белёсые сумерки уже виднелся тусклый отсвет фонаря. За спиной затрещали лопасти истребителя. Громкий голос велел всем покинуть полосу.

Не сбавляя шага, будто пьяный, Икити свернул в траву. Кто будет его слушать сейчас? Кого он хочет спрашивать? Мешать только. Достигнув наблюдательной вышки, он уселся прямо в траве. Безымянный пилот поднял свой «Рэй-сэн» к облакам, разделив пополам рассвет, взмыл вверх, исчезнув из виду за мгновение, а затем появился снова. Безымянный пилот пустил «Рэй-сэн» в штопор и вышел из него почти у самой земли. Дальше была петля и снова вверх, на посадку.

Икити Тоёда не заметил, как гладит рукой кошку. Рыжая каси, которая вчера порвала ему штанину. Внутри Икити проснулась какая-то нежность. Смерть токко Шибаты, ещё тёплая кожа младенца, беспокойные пальцы Касуми Шибаты. Всё это потеряло значение в гуле ветра над головой, который опустился к ногам Икити и будто его обнял.

В ложбинке между костлявых кошачьих лопаток пальцы Икити нащупали нитку. Он потянул – круглое и холодное прокатилось по ладони.

Интересно, как эти дети тебя назвали.

Икити опустил взгляд на ладонь, надеясь увидеть медальон, какие бывали у домашних кошек. Давно, в прошлой жизни. В первых лучах солнца на его ладони блестели несколько гаек, перемазанных в бензине. Улика? Маруяма, значит, из-под брони их выкрутил. Что под броней, ведь никто не увидит.

Икити Тоёда дёрнул за ожерелье. Каси зашипела, вонзила ему в ладонь острые зубы.

«Пришла меня забрать», – подумал Икити и упал на траву. Где-то далеко, прерываемые кошачьим мурчанием, вдруг зазвучали голоса.

– Тоши, всё только не пей!

– Ненавижу! Рику, я его ненавижу.

– На, вяленые сливы. Закуси… Ещё целая неделя, а потом ещё и учения.

– И кто обратно вернулся? Ну-ка назови!

– Мой отец? Тоши, я ведь сын того самого Ёсио Шибаты. Нашего дорогого, – голос изобразил Сакамото очень похоже. Пагода в мыслях спящего Икити Тоёды засветилась.