Седой, трясущийся от страха, Тыщенко бежал по переходу, благодаря Бога, в которого не верил до сегодняшнего утра, что остался живой. Прыгнув в первую попавшуюся электричку, он уехал в Люботин, оттуда в Сумы и никогда уже не видел Харьковского вокзала, разве что в кошмарных снах.

Вова смотрел на Вадима как на ангела божьего. Человек сумевший напугать зарвавшегося Тыщенко, казался небожителем. Ведун обернулся к калеке, на лице сияла привычная доброжелательная улыбка, и только на дне глаз еще сверкала сила. Мальчик съежился в кресле, он настолько привык получать пинки от судьбы, что и сейчас не ждал ничего хорошего.

– Пойдем со мной, если хочешь. – у Вадима был приятный голос, ему хотелось верить и идти с ним. Вова колебался не больше секунды, терять ему было по сути нечего, и калека ухватился за отполированные колеса кресла. Вадим покачал головой. – Нет, если я сказал, пойдем, это означает, пойдем, а не поедем. Понял разницу?

Вова сглотнул, страх перемены, и страх что все это окажется сном, топили сердце мутной водой. Еще в детском доме он наслушался библейских историй, и помнил, что там надо было верить, чтобы чудо произошло. Но вот как раз веры в это чудо у него не было. Надежда, отчаянная и робкая, но не вера.

Вадим понимающе хмыкнул и щелкнул пальцами. Впоследствии, Вова узнал, что внешний жест всего лишь высвобождает энергию скрученную колдовством, и можно до посинения щелкать пальцами, но если нет особой силы, толку не будет. Но пока он только почувствовал, что вечный холод, что заморозил и исковеркал его ноги, отступает, конечности покалывало, через полминуты, покалывание перешло в боль. Вова схватил себя за вывернутые наружу колени, но и боль отступила достаточно быстро. Раздался отчетливый хруст, кости и мышцы трепетали под кожей. Ноги выпрямлялись и меньше чем за пять минут превратились в нормальные, только слегка худые.

– Господи Иисусе… – залепетала бабка стоящая рядом, что было странно, так как она изображала слепую. Но Вадим не обратил на нее внимания, он присел на корточки и растирал голые ноги Вовчика.

– Ты Бог? – шепотом спросил мальчик.

– Ага, только нимб в поезде забыл! – засмеялся Вадим – Так, все это хорошо, а где твоя обувь?

Вовчик развел руками, кудесник задумался, осматриваясь. Увидел киоск набитый всякой ерундой, на витрине, рядом с одноразовыми китайскими плеерами лежали резиновые тапки.

– Подожди меня здесь. – велел он и пошел к киоску.

Продавщица Софочка наблюдала за произошедшим. Она еще не решила, как относится к увиденному. Природный скептицизм убеждал ее, что это всего лишь фокус. Но патлатый паренек смог напугать до седых волос Тыщенко, этого она не могла объяснить никакими фокусами. Он симпатичный, решила она и оперлась о прилавок, позволяя ему увидеть свою грудь, которой Софочка по праву гордилась. На колдуна это не произвело впечатления, он смотрел ей только в глаза.

– Чего хочешь за тапочки? – спросил он, продавщица поняла, что не интересует его и обиделась.

– Не видишь? – раздраженно сказала она – Пятьдесят.

– Денег пока нет, – спокойно ответил Вадим – потому и спрашиваю, что ты хочешь за тапки? Я могу много – подумав, добавил он.

– Ты гибрид Золотой рыбки и Хоттабыча? – ехидно спросила Софочка – Значит, я хочу, – она демонстративно начала загибать пальцы – дачу на Канарах, миллион баксов и принца…

Софочка осеклась, увидев полыхнувший в глазах парня огонь, она поняла, что перегнула палку и сейчас с ней может произойти то же что и с Тыщенко. Вадим закрыл глаза и через секунду опять открыл. Пламя исчезло, обыкновенные карие глаза, только на дне едва заметные искорки. Продавщица молча достала с полки первые попавшиеся тапочки и протянула колдуну, в том, что этот парень колдун, она не сомневалась. Главное, думала она, чтобы он побыстрее убрался, кто знает, на что он еще способен.