Однако, поколебавшись, он ответил:

— Талиан.

Ого! Это было очень много для второй встречи.

— Господин Талиан?

— Нет.

Я кивнула.

— Талиан, вы объясните, чего хотите от меня?

Он снова колебался. Да что ж такого в том, чтобы назвать вещи своими именами? Цель нашей встречи ясна как день, вопрос один — как мне достичь её кратчайшим путём. Примерно так я и объяснила вслух. Он помолчал и возразил:

— Сначала скажи — почему ты вернулась?

Я пожала плечами.

— Мне нужны деньги, — сказала я.

— И тебя ничего… не смущает?

Я снова пожала плечами.

— Та, до тебя… — продолжил он, — тоже была ведьмой. Почему не прислали её?

— Вы хотите её?

— Нет! — ответ слишком поспешный. Что бы это значило? Дайна и тут наследила?

— Тогда ответьте мне. Я не любопытствую. Я хочу лучше выполнить свою работу.

И опять он заметно колеблется.

— Как в тот раз, — выдохнул он наконец, — говори… Говори со мной. Можешь сделать больно…

— Ты хочешь, чтобы я управляла тобой?

Он не ответил. Я встала и наощупь подошла к его креслу.

— Тогда не ограничивай меня. Я не говорю про глаза. Но мне нужно тебя касаться.

Я протянула руку и нащупала его плечо. Я отчётливо ощущала, как дрожит оно под моими пальцами.

— Сквозь ткань, — сказал он по-прежнему негромко, но резко.

Я потянула его вверх, заставляя встать.

— Мне решать, — прошептала я ему в лицо. Дрожь усилилась.

Я положила руки на плечи мужчины и огладила их, скорее изучая, чем успокаивая. Ничего не видно, конечно, но на ощупь очень гармоничные. Провела руками дальше, но не вниз, а вверх, нащупывая его лицо, и обнаружила длинные волосы. Вплела в них пальцы и поняла, что дрожь стала ещё крупнее. Чем аккуратнее и ласковее были мои движения, тем сильнее его трясло. Но я всё равно не хотела по-другому. Он был мягким и добрым, я чувствовала это. Он вытер моё тело полотенцем, когда я промокла, и напоил меня вином, хотя мог бы использовать и выгнать. Мне не хотелось его унижать, как бы ни просил он об этом.

Я осторожно провела по его волосам вниз, к плечам.

— Прекрати, — прошептал он. Ни следа прежней уверенности.

Мои руки опустились ему на спину.

— Сквозь шёлк… — сказала я тихо. — Он такой же, как твоя кожа?

Дрожь достигла опасного состояния, и мне показалось, что сейчас меня снова вышвырнут. Не дожидаясь этого, я притянула его к себе, смыкая кольцо рук на спине клиента, и замерла, не давая ему отстраниться.

— Прекрати, — выговорил он куда-то мне в шею, обжигая горячим дыханием, но вырваться не пытался.

Я опустила руки вниз, сквозь ткань оглаживая его поясницу и бёдра. Талия была тонкой, спина прямой, бёдра мягкими. Всё как нужно. Нет, не так. Всё просто идеально. Я снова скользнула руками вверх, ощупывая его бока. Как же хотелось увидеть, да что там увидеть, хотя бы коснуться этого тела без одежды. Он так испугался слов о коже… Там шрамы? Я вспомнила, как касалась в прошлый раз неровных рубцов, и поняла, что одна мысль о них отдаётся жаром в промежности.

Я снова прошлась пальцами по его лицу. Как там, проститутки не должны целовать клиентов? Но что делать, если так хочется?.. Я наклонилась и приникла к его виску, а затем опустилась ниже, в направлении уха, и огладила сомкнутыми губами раковину. Он по-прежнему дрожал, будто я собиралась его пытать.

— Чего ты боишься? — прошептала я в самое его ухо, и тут же его руки напряглись, пытаясь меня оттолкнуть. — Нет, — резко произнесла я, и движения тут же прекратились. Он замер в моих объятиях, как пойманная птица.

— Проводи меня до кровати, — скорее приказ, чем просьба, и он повиновался, заметно успокаиваясь при звуках моего голоса. Будто приказы были ему привычнее чего-то другого. Я встречала такое… У молодых ведьмаков, вернувшихся с войны. Первые месяцы очень странно жить без приказов. Хочется слышать эти вибрирующие интонации в голосе командира и чувствовать… Чёрт… Чувствовать это проклятое «я-часть-великого-целого». Ведьмак? Вряд ли. Он слишком мягкий. Разве что кто-то наподобие Лиары… От внезапной догадки меня пробило током. Нет, это не могла быть Ли, но что если в моих руках был кто-то такой же, как она? Невозможно. Я стремительно успокоила себя. Он испугался меня, когда понял, что я ведьма. Впрочем, это ничего не значит. Порой мы и сами боимся себя.