Вечером пришла мама. Помог ей с сумкой. Сделал комплимент ее стрижке. Попросила освободить сумку от продуктов на кухне. Но она была чем-то озабочена.

Она сообщила, что младшая сестра Зоя смертельно больна. А сестра живет в Новосибирске.

А мне первое, что приходит в голову, как мы сидим с Зоей на диване и смотрим «Бременских музыкантов».

Вижу по глазам мамы, она в смятении – на работе аншлаг, и пока вырваться к сестре не сможет. Да и мне вот так сорваться – не фонтан. А Зоя просит нас приехать.

– Мы должны ей помочь!

Смотрим авиарейсы в Новосибирск. Я вылечу утром. Мама, когда освободится, сразу, следом за мной.

А я не могу никак успокоиться. Перед глазами Зоя.

Мы едем с Зоей на велосипедах на речку, купаться, да что там едем! – крутим педали на всю катушку.

Мы дуэтом поем, да что там поем! Орем «Песню переодетых Бременских музыкантов». Там такие слова:

Вечером я думаю, а почему с теткой никого рядом нет, где другие родственники, и тому подобное. Мои занятия уже не перенесешь, о подмене уже не успеваю договориться, с тем и засыпаю.

Приснился сон: вхожу в комнату к тётке, а она сидит на постели, вся седая, постаревшая, с распущенными волосами, лицо покрыто желтизной, в ночной рубашке, на нее наброшено покрывало, черное, из-под покрывала виднеются две желтые ветки – ноги ее. На столе скорлупа от яиц. Но я иду в другую комнату и занимаюсь сексом с какой-то незнакомой женщиной.

И опять вижу тетку. Смотрит на меня с укором, со затаенной улыбкой. Смотрит на мои руки, – я держу два сплетенных стебелька травы, как два кольца обручальных. Жениться что ли собрался на ком-то? Но у меня невесты нет.

Честно говоря, недавно была, но что на нее нашло, сказала, что я ей неверен с какой-то женщиной старше ее. Чем больше оправдывался, что нет у меня никого – тем она больше истерила.

Утром проснулся и все увидел по-другому, намного страшнее. Человек умирает, а у меня в памяти наш танец под песенку из «Бременских музыкантов».

Прилетел в аэропорт «Толмачево», и что-то кольнуло в боку, с поджелудочной не шутят, дополз до такси, подкатил к незнакомому дому. У тетки никогда не был.

– Мам! Я чего звоню, а код она писала тебе? Я уже на месте. Ага. Давай.

Поднялся на девятый этаж. Позвонил в дверь. Но дверь была не заперта. Позвал тетку. Назвал себя. Разуваюсь и вхожу в комнату. Под ногами россыпи апельсиновой кожуры. Видимо, от моли.

Первое ощущение, что пришел к гадалке. На журнальном столике разложены карты. Разные колоды: игральные с бородачами королями, Таро с ведьмовскими пятиконечниками в кругах, даже метафорические для психологов, где солнце или Луна и женские волосы на весь лист карты. И не видно лекарств и разных тюбиков, колбочек, баночек.

Тетка стоит позади меня, волосы подстрижены и выкрашены в черный цвет, похудевшая, в туфлях на шпильках, и почему то в черном деловом костюме. Глаза блестят больным блеском, постарела лет на десять, и выглядит точно, как давеча, в моем сне.

Она изменилась. Надо же, не видел ее месяца два-три, и так измениться. Летом она была проездом в Питер.

Я стою в облаке манящего аромата дорогого парфюма, исходящего от нее.

– Понравился запах? Густые ноты амбры и сандала. Еще будем наслаждаться розой. Еще прибавим нежный клевер и кориандр… О болезни ни слова.

И она прикладывает тыльную сторону ладони к моим губам.

– …Знала, что придешь, – и держит в руке куриную лапку. – Вот кислые щи сварила. А на лапке погадаем.