– Про русалок не скажу, но с нашей ведьмой будьте осторожнее. Она своеобразная дама – одним помогает, других наказывает. Хрен поймешь, что у нее на уме. Будет донимать, я вам оберег принесу, у нас многие в домах вешают, чтобы ведьма не навещала.

– Ого, целый оберег? Ну, это серьезная защита.

– Не смейся, хозяин. Легенды ходят, что она раньше детей с ума сводила, хаты жгла, людей морила. Но если ты к ней хорошо будешь относиться, то и она зла не сделает.

– Хорошо – это как?

– Да хрен его знает. – Николай пожал плечами и сделал большой глоток из банки. – Баба моя конфетку оставляет на крыльце. Кто-то по праздникам рюмку выносит, другие вареное яичко. А шоб в дом не заходила, говорю, оберег вешать надо. На такое она не обижается, просто мимо проходит.

Михаил в ответ лишь покачал головой. Может ей еще суши с роллами оставлять? Баба же, они такое любят. Может, от риса с рыбой мифическая ведьма совсем подобреет и поможет базу построить. Молоток, болгарку, саморезы в зубы и вперед, угождать желаниям Ольги. А желания у супруги по пять раз на дню могут меняться.

Внезапно по спине пробежал неприятный холодок. Словно кто-то приложил к позвоночнику кусок льда и медленно вел от шеи до самого копчика. Озноб медленно растекался от спины по всему телу, сковывая мышцы. Михаил поежился, дернул плечами и недовольно посмотрел по сторонам.

– Что-то зябко стало. Кондиционер, что ли, включили?

– Не, это ведьма до тебя дотронулась. Она суженого ищет, всех мужиков у нас лапает.

Михаил представил, что за спиной стоит беззубая старуха с растрепанными волосами, ехидно улыбается и тянет к нему костлявые руки. Стало не по себе. Уж лучше молоденькие русалки, как приятное дополнение к шашлычку и рюмочке. Но никого постороннего на кухне не было.

– И где ведьма?

– Дык, она ж невидимая.

– Значит не ведьма, а призрак.

– Ведьма же! – возмутился Николай. – Призраки человеку сделать ни черта не могут, а эта может. И по легенде она ведьмой была, мне еще прабабка рассказывала, когда я под стол пешком ходил. И как она детей в ее детстве зачаровывала, и как заблудших путников изводила, и как в советское время народный сход был, чтобы церквушку нашу не ломали. Стоит до сих пор, между прочим! так что, городские, не смейтесь над нашим укладом. Она с нами много сотен лет, мы уже привыкшие. Ели хамить ей вздумаете, то она и вас прогонит.

– Я смотрю, вы все на невидимую ведьму списываете?

– Ну так ведь и есть. – Николай поднял банку перед носом: – За пивко спасибо. Зовите, ежели чего нужно будет.

Не успел новый приятель покинуть дом, как со второго этажа послышался недовольный голос Ольги. Она опять за что-то отчитывала Андрейку. Пришлось подниматься, чтобы в случае чего встать на сторону сына.

– Оторвись ты уже от телефона! – причитала она, нависнув над пацаном. – Выйди на улицу, подыши свежим воздухом, познакомься с местной ребятней. Ну сколько можно пялиться в экран?

Михаил едва сдержался, чтобы не пошутить на тему матери и сына. С кого ребенок берет пример? С мамки. А что мать целыми днями делает? Пялится в телефон!

– И правда, Андрей, сходил бы на улицу. Погода отличная. Теперь в твоем владении аж три гектара поля – бегай не хочу.

– Бегать я как раз не хочу, – проворчал мальчик.

– Тогда книги почитай. Вам на лето столько всего задали! – Ольга указала на коробку в углу, забитую книгами.

– Потом.

Женщина наигранно вздохнула, приложив руку ко лбу. Ну как есть – боярыня, только в деловом костюме. Видимо, начала на себя примерять исторические заметки о поселке Александровка.

Следующим действием супруги было резкое изъятие телефона из рук сынишки. Грозный взгляд, руки в боки – все как она любит.