«Это лифт!» – промелькнула мысль в его голове, которой тут же досталась знатная оплеуха!

– Чего встал?! Вперёд, мать твою! – взревел тюремщик, угостивший арестанта затрещиной.

– Иду, иду, ваша милость, – съязвил Герасим и направился вперёд по коридору.

«Кажется, я не в том положении, чтобы врезать ему в ответ, поэтому сделаю вид, будто по башке врезали кому-то другому! Интересно, во что же я вляпался…» – подумал ведьмак, чувствуя как чёрные кошки начали осторожно, почти ласково, водить коготками по его многострадальной душе.

Тюремщик довёл Герасима до конца коридора и нажал кнопку на вызывной панели. Лифт стоял на этаже – цербер бесцеремонно втолкнул ведьмака в открытые двери, а потом зашёл сам, легонько ударив по вызывной панели в кабине. Двери закрылись, лифт бесшумно поехал вниз, остановившись через пару этажей. Ну, по-крайней мере, так показалось Герасиму.

Тюремщик вытолкнул арестанта в распахнувшиеся двери и вышел следом. Ведьмак снова оказался в точно таком же коридоре с зелёными стенами, окрашенными масляной краской. «Возможно, меня решили перевести в другую камеру?» – предположит он, увидев огромные железные двери по обе стороны.

Тюремщик повёл его вперед и приказал остановиться у третьей по левую сторону, а сам постучал, ударив пару раз по железному полотну.

– Заводи! – раздалось с той стороны.

Сопровождающий открыл дверь с усилием и втолкнул Герасима внутрь, а затем прикрыл, не запирая. Сам же «цербер» остался сторожить у входа – ведьмак не услышал звука удаляющихся шагов. Впрочем, уже через мгновение ему было плевать на тюремщика, его шаги и полученную затрещину.

Герасим оказался в комнате, наполненной чёрной темнотой, которую, казалось, можно потрогать, конечно, если руки свободны от «браслетов». Посреди комнаты стоял деревянный стол. За ним сидел человек в военной форме – это был крупный лысеющий мужчина лет пятидесяти; он носил очки в тонкой металлической оправе. Хоть за столом и не было видно, Герасим все же предположил, что ростом тот будет выше среднего. Строгие черты лица и пронизывающие серые глаза выдавали в этом человеке не то военного, не то какого-нибудь следователя или вообще «гэбиста».

Неизвестный крутил регулятор настольной лампы, не обращая внимания на вошедшего, делая свет поярче. Рядышком с лампой Герасим увидел две папки в чёрной кожаной обложке. В дальнем углу, в темноте, ведьмак различил ещё одну фигуру, сидевшую на откидных нарах. Из-за непроглядной темноты было невозможно разобрать, кто это.

«Почему здесь так темно? Ладно… наверняка этот тип в углу – из местной братии в форме! Вот бы сейчас глоток кошки… и всё, я бы тогда смог разглядеть что угодно, хоть свет в душе у чёрта!» – подумал Герасим, едва заметно усмехнувшись.

– Что вас веселит, дорогой господин Свиридов? – тип, сидевший за столом, прекратил крутить регулятор и повернул голову, сверкнув стёклами очков.

– Честно говоря, ничего, – Герасим пожал плечами, оглядываясь в поисках какого-нибудь предмета, на который можно сесть.

Увидев справа в углу железную табуретку, ведьмак вопросительно посмотрел на сидящего за столом. Тот кивнул, мол, бери, присаживайся. Арестованный непонятно за что, подвинул ногой стул, проскрежетавший по цементному полу, и сел в двух шагах от человека, судя по всему, заправлявшего баллом.

– Может вы, господин хороший… – начал было Герасим.

– Майор Климов, – перебил сидящий за столом, – Сергей Михайлович Климов.

– Угу, – Герасим кивнул, показав головой на фигуру, сидевшую в темноте, – а там – что за фрукт притаился?

– Всему своё время, – Климов усмехнулся. – Вы – Герасим Алексеевич Свиридов – я правильно понимаю?