- Вам не о чем беспокоиться. Еще ни один призрак не смог покинуть зеркало! – Подумала, и на всякий случай добавила: - Без разрешения.
Казик восхищенно хмыкнул, поправил свечи и важно оповестил:
- Господа, все готово!
***
Демон его знает, как оно должно было быть по канонам, но свечи горели дерганным искристым пламенем неприятного серо-зеленого цвета. Другого освещения в комнате не было. И оттого все присутствующие казались ожившими мертвецами не первой свежести.
Бадди это откровенно пугало. Сэра Генри приводило в стопор, Марго же заметно нервировало. Бэрримору на свет было просто наплевать. Только Казик чувствовал себя при такой иллюминации, как рыба в воде, что ведьмочку немного успокаивало.
Слова заклятия в тесном помещении раздавались глухо, невнятно. Эху просто было негде разгуляться. Да и Казик не особо стремился быть понятым – текст произносил медленно, монотонно, почти не разделяя на слова и предложения. Даже Марго, которая все это не раз читала, едва улавливала суть.
Зеркало стояло в центре стола стеклянной поверхностью к зрителям. Бэрримор сидел рядом, как приклеенный. Казик стоял чуть сбоку, в торце стола. Темное стекло не отражало ничего, даже пламя свечей. Казалось, что в раме вместо зеркала запечатана круглая черная дыра – эдакий лаз в неизвестность, абсолютная пустота. И пустота эта буквально притягивала взгляд.
Под конец слова стали четкими, точными, акцентированными. Жаль, что язык изменился на абсолютно чуждый. И девушка невольно восхитилась, как Казику удается его так филигранно воспроизводить. Она даже заслушалась, глядя во тьму. И в какой-то момент вдруг ощутила, что проваливается в черную пустоту зеркала. Но испугаться толком не успела. Казик выкрикнул последнее слово и завершил свой речитатив. Наступила тревожная тишина.
По зеркальной поверхности пробежали искры.
- Началось! – Испуганно ахнул Бадди.
А Бэрримор тут же заухал, словно передумал быть котом и решил стать филином. Казик на него угрожающе шикнул. И кактус замолк.
- Всем взяться за руки! – Приказал фамильяр.
Сам сгреб ладонь ведьмочки своей лапищей, а с другого бока подхватил руку сэра Генри. Тот протянул ладонь студенту. И Бадди оказался последним в цепочке. Правая ладонь Марго осталась свободна.
Ведьмочка, как ей и было приказано, терпеливо отмалчивалась. Все руководство взял на себя Казик.
- Как только появится отражение, - сказал он, - готовьтесь задавать вопросы. Долго я его удержать не смогу. Нужно спешить.
- А леди Маргарет? – Резонно спросил лорд Орчей.
Казик демонстративно закатил глаза и важно проговорил:
- Живым в такие ритуалы лучше не вмешиваться.
Наниматель понимающе кивнул, а Бадди заметно подурнело.
***
Зеркало сначала помутнело, потом стало светлым, похожим на обычное, но окружающего по-прежнему не отражало. Потом внутри него разгорелся свет – зеленый, как пламя свечей. А после…
Марго изумленно таращилась на мужское лицо, глядевшее на них из зеркальной глубины с отрешенным спокойствием. Герман и при жизни не был красавцем, а смерть и вовсе превратила его облик в отталкивающую маску.
Девушке только и осталось возблагодарить богов, что беседовать им придется не с иссохшим трупом, а с духом, похожим на нормального мужчину. Пусть с внешне неприятным, но все же человеческим лицом. Это куда лучше мумии! Правда?
Она покосилась на Казика, то приглашающе кивнул. Но первый вопрос задал лорд Орчей:
- Герман, ты меня слышишь? Как тебе там? Где ты?
Казик хмыкнул, но вопрос повторил. Дух остался безучастен.
Сэр генри расстроился. А фамильяр поспешил его успокоить:
- Он не испытывает эмоций. Он не осознает, что с ним происходит. Дух может только показать, что с ним происходило при жизни. И ничего более. Задайте вопрос посуществу.