За ними приглядывала другая воспитательница, накрашенная менее вызывающе. Мне показалось, что она бросила на нас испуганный взгляд.

Спальней была комната чуть поменьше игровой с большими окнами, закрытыми жалюзи, в которой стояло двадцать маленьких детских кроваток и располагалась дверь в туалеты для мальчиков и девочек.

Заведующая распахнула дверь со словами:

– Вот, полюбуйтесь!

Мы заглянули в комнату, и Олеся принялась заливисто хохотать. Вместо кроватей в комнате теперь располагались маленькие беленькие в цветочек ночные горшки.

Заведующая прикрыла за нами дверь и сказала обиженно:

– Вот, вам смешно! А у Анны Владимировны случился нервный припадок. Все наши дети оказались в одну секунду не мирно лежащими на своих кроватках, а сидящими на этих чудных, хм, горшках.

– Ну, зато никто из детей не осрамился, так сказать! – продолжила веселиться Олеся.

– А нам? Нам-то как быть сейчас? У меня пропало двадцать подотчетных кроватей! На чем мне завтра детей спать укладывать, скажите, пожалуйста?

Здесь Олеся нахмурила брови и в упор посмотрела на заведующую, от чего та сразу как-то сжалась в размерах.

– Вы бы лучше подумали, как наказать вашу воспитательницу за издевательство над детьми!

– Да-да, конечно, Анна Владимировна будет оштрафована, кроме того, мы объявим ей строгий выговор, еще один такой случай…

– С кроватками я решу, – прервала лепетание заведующей моя жена. – Оставьте меня одну!

Мы вышли из спальни, я сразу поспешил к Есении, подхватив ее на руки:

– Ты в порядке, моя малышка?

– Да, – кивнул мне ребенок.

– Иди, собирайся, мы идем домой! – я поставил Есению на пол и легонько подтолкнул в сторону раздевалки. Девочка побежала переодеваться, когда дверь в спальню распахнулась и на пороге появилась моя жена.

– Готово, – она указала головой на комнату Елене Федоровне. Мы заглянули в комнату – кроватки были на месте, от цветастых ночных горшков не осталось и следа.

– Но… как? – испуганно спросила заведующая.

– Массовая галлюцинация, – пожал плечами я. – Чем вы тут детей кормите?

Олеся победно улыбнулась, и мы направились в раздевалку.

– Никогда больше не изменяй предметы на глазах у других людей! – строго отчитывала Олеся нашу дочку по пути домой.

– Я просто хотела защитить Наташу! – оправдывался ребенок.

– Да, ты молодец, а воспитательница была неправа! – согласилась Олеся. – Но лучше об это рассказать мне или папе, мы решим вопрос сами…

– Хорошо, – погрустнела наша дочь.

– Но за твой порыв помочь я завтра куплю тебе твои любимые конфетки! – решил сгладить ситуацию я, Есения сразу повеселела и залепетала, рассказывая нам свои детсадовские новости.

– Так будет теперь всегда? – тихонько шепнул на ухо я свой жене.

Олеся вздохнула:

– Это еще цветочки…

– Ну да, – согласился я. – Хоть в жабу никого не превратила…

Тогда я еще не знал, что это действительно были еще цветочки, и бедному детскому садику «Березка» еще только предстоит познать все радости от воспитания маленькой, хоть и очень симпатичной, ведьмочки…

Чем старше становилась Есения, тем больше я задумывался о том, какой будет ее дальнейшая жизнь. Как уберечь дочку от злобы и непонимания окружающего мира, меня посещали страхи, что вокруг Есении сложится атмосфера домыслов и страхов, как произошло с семьей моей жены в их родном селе.

Через пару недель после случая с горшками снова раздался телефонный звонок и на другой стороне провода уставшим голосом заведующая опять пригласила нас посетить детский сад.

Мы снова встретились с Олесей у ворот детского садика, молча поцеловали друг друга и проследовали в кабинет к Елене Федоровне.