А, грарх его знает, что лучше, но руки мне лучше бы поберечь — факт.

Плести начала с задней стороны дома, оставив вход и беспрепятственный проход к дверям своего жилища. Муторная, монотонная и скучная работа меня не пугала и не нервировала. Я привычная. Бывало, над одним артефактом, не разгибаясь, сидела по восемь часов. Даже не заметила, когда всю нить использовала.

— Ох ты ж красотища! — отошла подальше и полюбовалась на раскинувшуюся, переливающуюся на солнце крупную серебристо-голубую сеть.

Узлов я, конечно, наделала немерено. Какие-то из-за криворукости, потому что уже хотелось закончить поскорее и всё же успеть на рыночную площадь, а какие-то нарочно — для сцепки с артефактами.

Задачка стояла сложная, какие я и люблю. Сеть должна у меня быть многофункциональной. И от войны защитить, и от упырей-извращенцев, да и зверьё отпугивать.

Вдруг Бася прозевает какого медведя, а он мне дом разгромит? Нет, от зверья тоже защиту надо было ставить.

Услышав скрип и скрежет, разрушивший мелодию леса, я шагнула вперёд и быстро пробормотала охранное заклинание, коснувшись пальцами сверкающей сети:

— Пока так, моя хорошая. Оплету весь дом, потом проведу расчёты и уже усилю тебя артефактами, чтоб ты всем на зависть у меня была.

…и снова из жизни ведьмы нагло спёрли два часа времени.

Я, конечно, была рада видеть Арнольда в добром здравии и расположении духа, но не слишком. Вчера я, грешным делом, подумывала, что старик ко мне больше не явится. То ли помрёт, то ли, оценив фронт работ, уполномочит кого-нибудь другого, помоложе и покрепче. И если честно, я очень надеялась на второе.

— Всё, Баська, нить у порога кинула, ты за главного. Я на рынок. Ну и в это их УП заскочу. К упырям на поклон. На ведьминский. — хохотнула я, отчитываясь перед своим фамильяром. — Но сначала на рынок.

Поправила лямки своего рюкзака, куда сложила кошель и грязную одежду, которую намеревалась отнести в прачечную, оседлала метлу и послала барсу воздушный поцелуй.

Летела под песнь ветра и завывания голодного желудка.

— Камень мне в сандалии, опять про Амалию забыла. — отголоски голода напомнили о светлой и милой девушке. — Да что же мои дела никак не кончаются? — буркнула и пошла на снижение, увидев городскую площадь.

На покупки много времени не ушло. Я набрала овощей, фруктов, специй и мяса столько, что каждый торговец диву давался, видя, как это всё тонет в моём обманчиво миниатюрном рюкзаке. Не прошла я и мимо лавки с женской одеждой, прикупив себе милое платье средней длины в мелкую ромашку и мужские гамаши — по лесу как-то оказалось неудобно ходить в моих платьях.

— Прачечная у вас где? — расплатившись за обновки, я в очередной раз поняла, что немного облажалась. Следовало начать именно с неё, потому что теперь грязную одежду придётся искать на дне рюкзака и ждать какое-то время, пока её приведут в порядок. А могла бы это время потратить с пользой, вот как раз скупиться и пробежаться по лавкам и магазинчикам.

— На соседней улице. От мэрии через одну. Там спросите. — не очень-то дружелюбно послали меня в прачечную.

Ну и ладно, прибережём ведьминский характер для упырей:

— Спасибо. Всего доброго.

Виляя метлой в одной руке, я с гордым видом шагала по городской площади, чувствуя на себе настороженные взгляды и чрезмерное внимание к своей персоне, но всё это померкло, когда я приблизилась к часовне.

Опять лоб обдало холодом и прицел чужого взгляда кольнул между глаз.

— Что же ты так таращишься? — шепнула под нос, задрав голову вверх.

На крыше отыскался виденный мной вчера мужчина. Он и сегодня стоял там, с деловитым видом заложив руки за спиной и немного пошатываясь. Кажется, переступал с пятки на носок. На самом краю. Будто совсем-совсем не боялся оступиться, сорваться и разбиться.