– Что за паника? – проворчал Сэм, небрежно входя в кухню – заспанный, с растрепанными черными волосами. – Почему я обязательно должен вставать в это время?

Джеймс сжал руки на столе.

– В этом доме мы не дрыхнем весь день, – ответил он.

– Но мне не удалось устроиться на летнюю работу – какого черта я должен теперь делать?

– Не смей ругаться!

Хелена и Сэм вздрогнули. От злости у старого вояки потемнело в глазах, но он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Он должен сохранить контроль. Над собой. Над этой семьей.

– В девять часов ноль-ноль минут встречаемся за домом, будем учиться стрелять.

– Хорошо, – буркнул Сэм, глядя в стол.

Хелена по-прежнему пряталась у него за спиной.

Всю ночь они провели на ногах. Харальд так устал, что глаза закрывались сами собой, но ему и в голову не приходило уйти домой. Это равносильно тому, чтобы сдаться. Когда усталость начинала брать верх, он возвращался на хутор, чтобы согреться и выпить кофе. И каждый раз в кухне сидела Эва с неподвижным посеревшим лицом. Это придавало ему сил снова идти прочесывать лес.

Харальд невольно задавался вопросом, известно ли остальным, кто он такой. Какую роль он сыграл в событиях тридцатилетней давности. Что именно он обнаружил ту девочку. Все жители Фьельбаки, конечно же, знали об этом, но Харальд надеялся, что Эва и Петер не знают. Во всяком случае, он на это надеялся.

Когда распределяли области поиска, Харальд сознательно выбрал квадрат с небольшим озерцом, где в свое время обнаружил Стеллу. И сразу же направился туда. Водоем давно высох, осталась лишь заболоченная местность. Но старый ствол лежал на прежнем месте. Само собой, массивное дерево пострадало от ветра и непогоды – рассохлось, казалось более хрупким, чем тридцать лет назад. Но никакой девочки он там не обнаружил. И невольно вздохнул с облегчением.

В течение ночи группы постоянно переформировывались. Некоторые уходили домой, чтобы поспать несколько часов, снова возвращались и присоединялись к новым группам, к тому же ближе к утру прибыли новые добровольцы. Среди тех, кто не ушел домой отдыхать, была группа мужчин и юношей из центра для беженцев. Харальд перекинулся с ними несколькими словами на смеси их плохого шведского и его плохого английского. Но каким-то образом им удавалось понимать друг друга.

Маленькая группа, в которой он оказался теперь, состояла из него самого, мужчины, который представился как Карим, и Юханнеса Клингбю – строителя, которого Харальд приглашал делать ремонт в своей пекарне. Стиснув зубы, они медленно продвигались вперед по лесу, который все ярче освещался лучами солнца. Полицейские, руководившие поисками, несколько раз призывали их не торопиться, прочесывать лес тщательно и методично.

– За ночь мы обыскали огромный участок, – сказал Юханнес. – Не могла же она так далеко уйти… – Он развел руками.

– В прошлый раз мы искали целые сутки, – проговорил Харальд, будто снова увидев перед собой тело Стеллы.

– What?[6]

Карим покачал головой. Ему трудно было понимать Харальда, говорившего на бухюсленском диалекте.

– Harald found a dead girl in the wood, thirty years ago[7], – пояснил Юханнес Кариму по-английски.

– Dead girl? – переспросил Карим и остановился. – Here?[8]

– Yes, four years old, just like this girl[9]. – Юханнес поднял вверх четыре пальца.

Карим перевел взгляд на Харальда – тот медленно кивнул.

– Yes, – сказал он. – It was just over here. But it was water there then[10].

Он стыдился своего английского произношения, но Карим понял его и кивнул.

– There, – продолжал Харальд, указывая на ствол дерева. –