– Ну что ж, – и бургомистр хлопнул меня по обоим плечам сначала сверху, а потом ещё и сбоку, – пришла пора исполнить своё предназначение. Кто мог представить, что это будете именно вы! А знаете, пророчество было записано, когда здесь не было ни этого города, ни тем более башни! А сколько тысячелетий оно передавалось до этого из уст в уста, мы с вами даже представить не можем! И всё только ради вашего подвига, вы только подумайте! Замкнуть такую цепь времён!

– Я помню, как он вошёл в таможенное присутствие, – сказал какой-то обер-офицер, глядя на моё лицо, как на произведение изобразительного искусства. – Был ещё тогда совсем не наш, а нынче? А? Нет, господа, вы только взгляните! Вылитый почётный горожанин!

Ближайшие чиновники сочли своим сердечным долгом пожать мне руку. Им нравилось делать свою работу.

– Приятный, очень приятный молодой человек, – говорили они друг другу.

– Юная госпожа не могла выбрать никого другого.

– Редкое воспитание, редкое!

– Какая честь для нашего города!

– Какая честь для вас, господин жених!

– Мы поднимем за вас бокалы, не дожидаясь вашего возвращения!

– И подожжём петарды!

Я попытался что-то ответить, что-то сказать или хотя бы проговорить, и мои звуки вызвали у инспекторов и префектов благодушный смех.

– Надо же, какой интересный диалект!

– А в этом жаргоне что-то есть, знаете ли, и я всегда об этом твердил!

– Замечательная речь, мы внесём эти слова в архив! Да что там! Вы получите в своё распоряжение чернила и бумагу – лучшие чернила и лучшую бумагу! – и сами, своей рукой в назидание потомкам сможете описать, какими выражениями вы сопроводили кончину этой фурии! Или вы препочитаете диктовать секретарю?

– Позвольте рекомендовать вам собрание изречений на подобные случаи!

– Осторожно, не споткнитесь о порог!

Меня как будто никто не подталкивал, но я каким-то образом оказался на улице, и башня предстала сразу передо мной, хотя, насколько я помнил, она всегда стояла на одной из улочек рядом с рынком и у меня никогда не было времени её как следует рассмотреть. Я и сейчас не успел почти ничего увидеть, потому что мы быстро пересекли небольшую площадь, образовавшуюся здесь вместе с башней. Вроде бы обыкновенное круглое, слегка сужающееся кверху строение тёмного камня, лишённое окон. Вершина скрывалась за осенними облаками. За оцеплением воодушевленные горожане махали мне желтыми и красными флажками. Некоторые жандармы оказались моими знакомыми по рынку, и они с улыбкой отсалютовали мне церемониальными палашами, не нарушая строй.

Бургомистр первым взошёл по крутым ступеням башни и уверенно взялся за ручку двери.

– Мы столько натерпелись, – шептали в спину чиновники.

– Двуличная тварь.

– Пусть помучается.

– Никакой пощады.

Я ожидал, что бургомистр постучит или достанет ключи, но он просто открыл дверь, и меня внесло во внутреннюю темноту. Внезапно стало светло, и это испугало меня, наверное, больше, чем нападение невидимых костлявых пальцев, которое я уже успел себе представить и поэтому пал на четвереньки. Сердце колотилось, я тяжело дышал, и рядом уже не было покровителя, который помог бы мне подняться.

– Попринаехали герои-любовники! – разразилось где-то впереди.

Я задрал голову до боли в шее и обнаружил себя в большой комнате, которая очень сильно походила на таможенное присутствие у ворот нашего города. Первым делом я установил, что бояться пока нечего и, хватаясь за дверной косяк, довольно бодро встал на ноги. Внутри сосало так, будто я не ел дня три.

– Из каких краёв к нам пожаловали? – прозвучал тот же голос, и он показался мне очень хорошим, словно серебряные стаканчики, которые я хотел подарить родителям Мари, да не сыскал денег.