– Идти то далеко, Сергей Георгиевич?

– Да не очень. Если хотите, можно на трамвай сесть и уехать.

– Ты скажи куда мы идём?

– К Курбатовской бане.

– Понятно. Пошли пешком.

– Пошли.

– Пока я буду идти, я буду говорить, а ты пожалуйста слушай меня, ни слова не пропускай. Мне, когда мы придем, очень понадобится твоя помощь и твое понимание.

– Хорошо, Дарья Николаевна, я весь внимание. Все сделаю, что скажете.

– Первое, пока не забыла. Твою мать сегодня надо как-то уговорить лечь в больницу, это просто необходимо.

– А что уговаривать то? Она же еле ходит. Скорую вызову и все.

– А если она оттуда сбежит?

– Как? Она ноги еле переставляет?

– Сережа. Я сама то этого не видела, поэтому и спрашиваю.

– Я видел. Она прямо на краю могилы на мой взгляд. Бабка бодрее.

– Теперь про бабку. Ее надо на время изолировать. В кухню закрыть или в туалет, минут на двадцать, есть там двери?

– Не, ну в туалет то мы ее не будем закрывать, сильно там тесно. Но есть просторный чулан, она как раз туда со стулом войдет. Я бы вообще закатил ее в этот чулан, дверь закрыл и гвоздями забил!

– Ты что такой жестокий? Она ж тебе бабушка родная!

– Мне кажется, что все зло в нашей семье от нее. Ничего хорошего нет. Одна гадость, склоки, скандалы. И нет от этого спасения, потому что так бабка хочет. Всеми управлять, всех контролировать! На людей ей плевать!

– Тогда слушай сюда. Что-то я догадываюсь, что твоя бабушка ждет нас у двери. Меня ждет. Поэтому загороди меня на входе, чтобы она меня не покалечила?

– Бабка? Моя? Покалечит? Да ее же ноги не держат, давно уже!

– Зато руки у нее крепкие!

– Хорошо. От бабки я вас загорожу. Дальше?

– Дальше мне надо как-то попасть в квартиру. Мимо бабки.

– Хорошо, сделаем. Дальше какие планы?

– А дальше давай думать вместе. Нам для начала нужно поговорить с твоей матерью, наедине, чтобы бабка не мешала. Ты говоришь, можно в чулан закрыть. Да, можно. Но она же не будет молчать в этом чулане под замком? Если соседи услышат?

– У нас дом или сороковых, или пятидесятых годов постройки. Стены, как в бункере. Соседи не услышат.

– Ты тоже пойми, что она живой человек, поранится может, упасть, повредить что-нибудь.

– Хотите честно? Да я бы сам ее в Ангару выкинул, но посадят. Ненавижу эту тварь.

– Но тогда сообщу тебе неприятную новость. Тебе с ней в квартире придется дня два провести. Последить. Если понадобится, скорую вызвать.

– Это обязательно?

– Да

– И именно я? Может сиделку какую?

– Если ты согласен, чтобы она сиделке страшные небылицы про вас с матерью рассказывала, то можно и сиделку.

– Хорошо, посижу. Три дня говорите? А потом можно будет уйти.

– А потом увидим. Но ты точно будешь свободен.

– Ладно, выбора то у меня все равно нет.

– Про чулан не договорили. Она там не упадет, не разобьётся?

– Там падать негде. Мешки стоят со всякими вещами, зимние вещи висят, матрасы, одеяла, подушки. Не обо что там разбиться и поранится.

– А задохнутся там можно?

– Нет, там окно в кухню есть, отрою. Вы же говорите на двадцать минут.

– Я думаю мы успеем. С матерью поговорить и бабкину комнату обезвредить. Потом переместим ее в комнату. Господи, дай мне терпения и мудрости!

Так в разговорах они и дошагали до дома. Дом стоял на берегу Ангары. Поднялись на второй этаж. Сергей как будто вообще не хотел видеть родных людей. Копошился, искал ключ, вставлял в замок. Наконец ключ повернулся и дверь открылась. И точно, прямо перед дверью сидела женщина. И действительно под ней был стул на колесиках. На бабку она не походила. Потому что возраст ее был вообще не понятен. Узкое лицо, горящие глаза, высокие скулы и впалые серые щеки. В руке была клюка. Не успел Сергей открыть дверь, как клюка взлетела вверх, и послышался рык :"Пришла ведьма? Зря! Ничего у тебя не получится!". Бабушка спряталась за спину Сергея.